— Я тебе верю, — наконец произнес он, подаваясь вперед и обхватывая мое лицо руками. У меня сразу отлегло от сердца, когда я почувствовала на коже его теплые пальцы и увидела напротив себя искренний взгляд.

— Точно? — не могла не спросить, застыв в ожидании ответа. Голос стал сиплым от волнения.

— Не сомневайся. Я тебе верю. За эти месяцы я тебя очень хорошо узнал и уверен, что ты не способна на подставу. Тем более на такую, из-за которой могли пострадать твои близкие.

Я сглотнула плотный ком в горле, который не давал дышать, но слезы всё равно полились из глаз от облегчения. Теперь он мне верит и больше не заставит страдать.

А я теперь знаю, почему он так, порой даже жестоко, поступал со мной. Почему не верил женщинам и подозревал меня в коварстве. Очень сложно забыть историю собственного рождения и сделать так, чтобы предательство самого близкого человека не отразилось на твоей жизни.

— Ты реветь собралась, заучка? — услышала я рядом привычный насмешливый голос. — Ты же хороша в физике.

— В физике? — пролепетала я, не в силах понять, куда он повернул разговор. При чем тут физика?

— Губы будут соленые от слез, — пробормотал Андрей, глядя прямо на них, а потом поцеловал меня с небывалой страстью, и губы действительно стали солеными, а его немного кровили, но нас это ничуть не волновало.

— Теперь мы начнем новую жизнь, — сказал он мне, когда поцелуй завершился.

— Перестанешь меня подкалывать и наконец будешь называть по имени? — улыбнулась я, вставая с с его бедра на котором так хорошо устроилась. Время пролетело незаметно, нас, наверное, ищут. Интересно узнать результаты конкурса.

— Я придумаю тебе кучу новых прозвищ. И не то чтобы мне не нравилось твое имя, оно у тебя очень красивое, но мне жутко нравится смотреть, как ты злишься! Как тебе, к примеру, любимка?

— Андрей! — возмутилась я, но тут же рассмеялась.

Мне нравились наши взаимные подколки, и я бы не хотела, чтобы это совсем ушло в прошлое. Туда бы я отправила недоверие и оскорбления, которыми он меня часто награждал в самом начале нашей совместной жизни.

— Что? — рассмеялся он вместе со мной, обхватывая за талию и притягивая к себе. — Не нравится? Можешь тоже придумать мне какое-нибудь прозвище. Я не такой обидчивый, как ты, и не буду плакать от плохого слова. Кстати об этом, — стал он в одно мгновение серьезным. — Я сильно налажал и обижал тебя ни за что.

— Продолжай, — вздохнула я прерывисто, встречаясь с ним взглядом.

— Черт, я не умею извиняться, — разлохматил он волосы таким до боли знакомым жестом, что у меня перехватило дыхание. Было очень важно, сможет ли он переломить свою гордость ради меня. — Но я правда прошу у тебя прощения. За то, что обижал. За то, что не поверил. Короче, можешь отыграться на мне, и я даже не обижусь.

— Отыграться? — не поняла я, склонив голову набок и баюкая в себе чувство тепла и восторга. Он извинился! Несмотря на упрямство и свой непростой характер, ради меня преодолел себя и попросил у меня прощения за причиненную боль. Это дорогого стоит.

— Да. Проси всё что хочешь! — смело заявил он, рождая во мне чувство азарта.

Что бы такое загадать?

— Будешь моим послушным рабом целый год? — заявила я и пустилась наутек, зная, что мне достанется за такие слова.

— Год! Эй, заучка, это уже чересчур! — расхохотался он, начиная бегать за мной по тесной гримерке, а когда поймал, в дверь постучали.

Мадина засунула голову в дверной проем и с сияющим видом объявила:

— Вы выиграли! Быстро на сцену!

Мы схватились за руки и побежали по коридорам, а потом, запыхавшиеся и счастливые, снова танцевали танец на бис как победители и получали награду вместе со всей командой. Картину портила только недовольная гримаса Ратмира, который лишился шанса получить свой звездный час.

— А теперь поедем в клуб! Встречаемся возле входа в двадцать ноль-ноль, — услышали мы слова хореографа, и все вокруг засуетились, собираясь поехать переодеваться.

— Можно я поеду с вами? — подошла к нам Мадина, скрестив пальцы на уровне живота и перекручивая их в волнении. Мы с Андреем переглянулись. — Не хочу пересекаться с Ратмиром. Теперь, после того как я его заперла, мне несдобровать. Ребята поедут на автобусе от школы, и он там будет, а я…

Андрей набычился, когда тема коснулась его врага, но промолчал, кивнув Мадине, чтобы шла к машине.

— Черт, этот ужасный Ратмир доставляет столько проблем! — разозлилась я, удивляясь страху в глазах Мадины. Она вроде бойкая девчонка, гораздо смелее меня, но боится его расправы над ней!

— Ничего, и на него найдется управа в виде его папочки, которому очень не понравится, что его сын позорит честное имя семьи, — ответил Андрей, подталкивая меня к машине. — Не думай о нем. Я тебя в обиду не дам.

— Да я знаю! — усмехнулась я с грустью, оглядывая побитый вид своего мужа. — Но кто защитит Мадину?

— А это уже не наши проблемы, люби-и-и-имка, — протянул этот гад с дразнящей улыбкой, за что получил сумкой по голове.