- Надеюсь, что так и будет, Саргайл, но такой уверенности ни у кого нет, поэтому зашивать тебя мы все же будем. Жгуты нельзя держать больше полутора максимум двух часов.

После чего взяла бутылку настойки и протянула ему.

- На, выпей. В нашем случае это будет лучшим из возможных обезболивающих. И постарайся не шуметь. От этого сейчас зависят наши жизни.

Я отвернулась, чтобы взять еще одну лампу, которую для меня услужливо подпалил Ромич, и нитку с иголкой, а когда повернулась снова, в глазах раненого плескался страх. Дааа, не верит он в мои способности. Явно не верит.

- Все будет хорошо Саргайл. Верь мне. - Сказала я ему уже совсем тихо.

По сгустившейся за моей спиной тишине я поняла, что все в напряженном молчании ждут, действительно ли я начну сейчас зашивать раны. Ждут и не верят тому, что я все же на это решусь. Нет, останавливать меня никто не решился, слишком уж за все это время уверились если не в моей исключительности, то странности, но наблюдать, как ребенок неполных десяти лет собирается делать то, на что не решаются даже знахарки, а вернее то, что им делать не разрешается в силу пола, это почти мистическое действо.

Вы когда-нибудь пробовали делать что-нибудь, когда за каждым вашим движением неотрывно следит десяток пар глаз? Вот и я не смогла. А потому попыталась перевести внимание людей на что-то другое, и, снова поглядев на Саргайла, спросила:

- Тетя Сэйра, а где вы встретили Саргайла? - А потом запнулась и с нарастающей тревогой продолжила. - И где дядя Ренат и Арават?

Все взгляды переметнулись на все также сидящую с отсутствующим видом Сэйру.

- Они погибли, Лейла. - Уронила она фразу, которая, казалось, лишила ее остатка сил, однако, спустя минуту молчания, которую никто не решился нарушить, продолжила. - Мы были дома, в кофейне, когда все началось. Спали, конечно. - Вдруг, Сэйра подняла на меня взгляд и проговорила. - Ты шей, Лейла, шей. У господина офицера мало времени.

Потом снова перевела взгляд в никуда и продолжила, а я решила, что нужно последовать ее совету и принялась за руку парня, все-таки руку зашивать мне уже приходилось, и я надеялась, что в этот раз все пройдет легче. Однако, света катастрофически не хватало и я поняла, что легче точно не будет.

- Муж услышал шум на улице, пошел проверить. Потом быстро вернулся и поднял всех домашних, приказав одеваться и собираться в одной комнате. Потом мы услышали, как дверь в кофейню ломают, а потом к нам ворвались моряки. - Она перевела дух и снова продолжила. - Старший из них сказал, что если мы не будем совершать глупостей и среди нас нету солдат или офицеров эльмирантийской армии, то нас не тронут, только дом проверят. Мы, конечно, рассказали, как есть, подождали пока они все проверят и уйдут. Смысла вступать с ними в бой муж не видел. Все-таки мы мирные жители, да и смысл нападать на этих бешеных моряков, число которых превышает нас вместе взятых? Не тронули? И слава Всевышнему! Даже расслабиться успели после их ухода. А потом двое из них вернулись...

Снова повисла долгая мучительная пауза, во время которой слышалось лишь сдавленное мычание Саргайла. Который изо всех сил сдерживал рвущиеся у него крики. А я думала, что крысы и падаль, в виде вполне живых людей, есть везде, и очень жаль, что близким мне людям не повезло с ними столкнуться. Скорее всего всем был дан приказ не трогать мирных жителей, если те не нападут сами. Все-таки город хотели захватить, а не уничтожить, но вот против таких личностей в общей неразберихе сделать ничего невозможно. Именно об этом и говорил мне Ярел, когда предупреждал, что ближайшие сутки станут для города адом.

- Мы сразу поняли по их мерзким улыбочкам, что эти двое вернулись не просто так. Сначала они требовали от нас денег. Я готова была отдать все до последней медяшки, лишь бы они нас не тронули и даже предложила за ними сходить. Однако, один из этих уродов показал на Айлу и сказал, чтобы деньги принесла она, а он, мол, проследит, чтобы та по дороге не потерялась. Попытавшийся, было возразить, сын, получил эфесом по лицу, но сознания не потерял, а я повисла на муже, все еще в надежде, что все закончится миром... Миром не вышло... Я, дура, сразу и не поняла для чего он деньги Айлу нести заставил, а когда из соседней комнаты послышался приглушенный крик сама на оставшегося нас сторожить шакала бросилась. Только муж быстрее оказался и умнее. У него нож был припрятан. Того солдата он убил. Ранили и его, правда, но не сильно. А второго они с сыном с Айлы стащили и тоже прирезали. Хорошо хоть этот шакал не успел ее обесчестить, иначе я бы себе еще и этого не простила.

Снова наступила напряженная тишина. Во время которой она гладила дочь по волосам. А я утерла влажный от выступившего от напряжения лоб и перевязала уже зашитую и обработанную рану, мысленно прицеливаясь к бедру Саргайла, который уже даже подвывал как-то вяло.

- Однако. Эти шакалы все же умудрились привлечь внимание других нападавших и мы поняли, что нужно бежать, иначе нас тут всех убьют. Мы бросились к боковому выходу, так как через кофейню к нам уже бежали. Выскочили через калитку на улицу, а там крики, лязг оружия. В общем полная неразбериха. На нас напали. Ренат и Арават отбивались как могли. Мы с Айлой прятались за их спинами, служанки и рабы куда-то разбежались. Да и что-либо понять в той кутерьме было сложно. Когда упал сын, Ренат пытался его отбить, но тщетно, совсем скоро упал и он. Я хотела... Я была готова остаться там, вместе с ними, но Айла... Нужно было спасти хотя бы ее, поэтому я их бросила.

Голос Сэйры дрогнул и из ее глаз наконец потекли слезы, однако, ни выражение лица, ни тембр голоса не изменились. А я все шила, делая стежок за стежком и смаргивала набежавшие на глаза слезы. Саргайл же потерял сознание еще в тот момент, когда я взялась за его вторую рану. Пожалуй, для него это сейчас наилучший вариант.

- Пробиться нам помог Саргайл, который увидел нас еще тогда, когда были живы Ренат и Арават, но пробиться к нам получилось не сразу. У него как раз сегодня отгул был и, когда это все началось, он ночевал в городе. А потом был бешеный бег по улицам Шалема, совсем недалеко от сюда на нас напали сразу трое. Саргайл их всех убил, но сам оказался сильно ранен. Я до сих пор не верю, что мы до вас добрались.

Мама подошла к Сэйре, присела рядом и обняла ее. Остальные женщины тоже придвинулись к ним ближе, выражая сочувствие. Этого простого действия хватило, чтобы пробить брешь в ледяном панцире бесчувствия, который воздвигла вокруг себя женщина. И она разрыдалась, прижимаясь к маме и пряча лицо на ее плече. Однако, даже рыдала она тихо и приглушенно ни на миг не забывая о той опасности, что все еще висит над всеми нами. Мужчины сидели хмурые и прятали глаза, мальчики этими самыми глазами сверкали и гневно сжимали губы, а Мират не совсем понимал, что же вокруг действительно произошло, что значит умерли, вчера ведь с дядей Ренатом вместе стул починяли, а с Араватом пирог уминали? Однако, жался к старшему брату и вопросительно заглядывал тому в глаза.

Мне тоже безумно хотелось обнять Сэйру и Айлу, хотелось вместе с ними оплакать их потерю, хотелось просто поделиться своим теплом и участием, однако передо мной стояла гораздо более сложная задача: сделать все, чтобы лежащий передо мной мужчина выжил. А потому я перевязала ему бедро, медленно и осторожно ослабила и сняла жгут, и уставилась на лицо мучаясь дилеммой: зашивать или оставить заживать так. С одной стороны, если я сейчас не наложу швы, то заживать рана будет долго, муторно, а главное криво, что изуродует моего красавца офицера так, что даже представлять не хочется. Все таки сабля разрубила ему лицо от середины правой щеки через верхнюю и нижнюю губы и до подбородка. А с другой стороны, я даже не представляла чем может закончиться моя помощь и не попаду ли я в какой-нибудь нерв, который окончательно может перекосить лицо несчастного. Однако, подумав, я решила, что хуже бедолаге уже быть не может, ведь даже если я зашью его совсем не удачно, то края раны хотя бы более менее ровно заживут, а не останутся вот так... Я мысленно передернула плечами. К тому же его бессознательное состояние позволит избежать боли.