Шрифт:
Закладка:
В тысяча шестьсот восемьдесят третьем году, чаша весов терпения наконец переполнилась.
И вот тут начинается уже история семьи ДеРосса.
Их Род был с Корсики и в общем-то занималась тем, что поставлял цветы ко двору итальянского короля. Это был довольно непонятный момент. Зачем королю закупать цветы у какого-то не знатного рода, у которого даже не было своего собственного герба, но Габриэла коротко пояснила, что их семья являлись пусть и очень дальними, но всё же родственниками рода Богорне, так что вполне могло иметь место быть и родственное кумовство. Кровные связи никто не отменял.
И так, возвращаясь обратно на континент, в Италии вспыхнуло военное восстание, быстро превратившееся в гражданскую войну, целью которой было свержение короля. И первыми, как это ни странно, ударили именно кондотьеры.
Ага. Прямо в спину королю.
Такого подарка судьбы он точно не ожидал. Его вообще мало кто ожидает до самого последнего момента, пока не становится слишком поздно.
Чтобы понять, почему так произошло, нужно осознать простую вещь. История — это совокупность человеческих действий, растянутая в плоскости времени. А там, где действует человек, всегда следует задать самый главный вопрос.
«Кому это нужно?».
Вот и в этой ситуации, без подобного обойтись было невозможно. Почему весомая часть наёмных отрядов напала на человека, которому они служили? Может быть потому, что на самом деле, корни их верности зрели во Франции? В то время у Французов были постоянные тёрки с Италией из-за территории на границе двух государств, которые нередко перетекали в камерные, но очень жаркие и кровавые побоища на границе. Жабоеды вполне могли подстроить всё таким образом, чтобы в нужный момент времени часть верных королю отрядов сменили свой флаг. Документальных подтверждений этой гипотезы не было, но многие историки, по словам той же Габриэлы, склоняются именно к такому мнению.
В итоге Рим оказался зажат между армией наёмников, идущей с севера и родовой гвардией восставших вельмож и аристократов, что наступала со стороны южных провинций Италии.
— Так что, когда всё это произошло, мои предки решились на то, чтобы помочь королю, — продолжила Габриэла. — Других вариантов по сути и не было. Родственники, пусть и дальние, да и Корсика всегда была верна итальянской короне, поэтому восстание нас практически не коснулось. Мой сколько-то там раз «пра» дед чуть не погубил всю семью ради того, чтобы поддержать Короля. Потратил почти всё состояние, что у нас было для того, чтобы нанять грузовые корабли.
— Дай угадаю. Вы начали возить своим венценосным родственничкам оружие.
— В точку, — Гиги улыбнулась. — Из Испании. И не только оружие. Испанских наёмников. Припасы, продовольствием и прочее. Всё, что только могло помочь верным короне войскам одержать победу в восстании.
— Ну, учитывая, как всё закончилось, вы поработали очень даже хорошо, я правильно понимаю.
Восстание Кондотьеров, получившее своё наименование как раз таки из-за того, что наёмники и нанесли первый удар, окончилось полной победой лояльных Итальянскому королю войск. После всего произошедшего власть рода Богорне возросла и усилилась настолько, что потомки Ардуино и до сих пор занимают королевский престол. И немудрено. Ведь эти события позволили королю на законных основаниях практически вырезать под корень всех несогласных с его политикой. А те, кто остался ещё двести лет сидели тише воды, ниже травы, боясь поднять голову.
Топоры палачей тогда знатно поработали.
— Ещё как, — согласилась со мной блондинка, — а ещё мои предки поняли, что торговать оружием куда выгоднее, чем цветами. В конце концов, Ардуино заплатил нам, по совести, за каждую пику, клинок и мушкет, что мы поставляли ему из Испании. И платил очень хорошо. Всего за год войны моя семья заработала больше, чем за всё время до этого. Как оказалось, войны — это чертовски прибыльная штука.
— И видя такие возможности, вы решились на смену деятельности? — предположил я.
— Лишь частично, — Габриэла поднесла к губам чашечку с кофе, сделал глоток и облизнула губы, — Конечно же, всё оказалось не так просто, как всем бы того хотелось, но это уже частности. В целом ты прав. Плюс ко всему, после случившегося наши связи с королевской семьей стали ещё крепче. А у приближенных ко двору, пусть и простолюдинов, всегда есть хорошая возможность для того, чтобы узнать то, о чём не знают другие. Прадеды развивали дело медленно, но уже через сорок лет нельзя было найти ни одного конфликта в Европе, где обошлась бы без нас.
— М-да, тогда понятно, почему об этом почти нет информации.
— Естественно. Во время восстания наша семья потеряла многих родственников из-за того, что на нас охотились и поднявшие восстание итальянские аристократы и те, кому на самом деле служили восставшие Кондотьеры. Так что с тех пор моя семья никогда не афишировала эту деятельность. Как и наши клиенты, которые не хотели прерывать работу с нами. Поверь, об этой стороне нашего бизнеса знают лишь те, кому это необходимо. Знают те, кому нужно. Остальные же догадываются. Понятное дело, что с течением времени скрывать это становится всё сложнее и сложнее. Даже сейчас количество тех, кто в курсе об этой стороне нашего бизнеса растёт быстрее, чем нам бы того хотелось. Но, с этим мы ничего поделать просто не можем.
— А разломы и всё остальное?
— Можешь считать это расширением товарной линейки, — рассмеялась она.
В общем, разговор вышел прелюбопытный. Оставшуюся часть поездки я последовал примеру Софии и просто проспал в кресле. До Авиньона мы добрались примерно за три часа, а там просто пересели на уже подготовленные машины и направились к первому из двух разломов, которые я наметил. Благо находились они достаточно близко к друг другу, так что я планировал закрыть оба и направится домой.
И вот сидя в удобном кресле на заднем сиденье внедорожника, я, наверное, выпрыгнул бы из него прямо на ходу, если бы мне кто-то сказал о том, что меня там ждёт на самом деле…
Глава 14
Внедорожник затормозил. Остановился посреди леса.
— Приехали, — сообщил по-французски водитель.
Мы с Софией выбрались из машины. Потянулся. Поездка заняла почти два часа реального времени. Пришлось отъехать от Авиньона почти на восемьдесят километров, чтобы добраться до этого места.
