Шрифт:
Закладка:
А у меня состоялся очень неприятный разговор с комиссаром отряда. Комиссару очень не понравилось, что я отпустил пленного белогвардейца.
— И как это понимать товарищ Разумовский, почему вы отпустили этого полковника? По-моему это попахивает предательством!
— Товарищ Федорчук, этот полковник мой тесть, я что по вашему, должен был спокойно отправить его на расстрел?
— Он наш классовый враг!
— Он просто обычный русский офицер, из служивого сословия, всю жизнь он служит, и других источников дохода у него нет. Из всего имущества, у него только была небольшая квартира в Москве и всё. А я смог его убедить уйти из армии и вообще уехать из страны, так что урона нам не будет.
— А если он вас обманул, что бы спасти свою жизнь, что тогда?
— Значит, что даже если он снова попадёт к нам в плен, и я буду рядом, то я даже палей о палец не ударю, что бы ему помочь. А сейчас я просто не мог поступить иначе.
Лишь моё достаточно серьёзное положение помогло замять эту историю. Федорчук всё же не был тупым фанатиком, а я до сих пор ни разу не вызывал у него нареканий. Но теперь действительно, если Терентьев не сдержит своего обещания и снова попадёт к нам в плен, то я буду бессилен ему помочь. Подставляться из-за него второй раз я не стану и комиссар это понял, а потому и не стал раздувать из этого скандал. Затем всё пошло своим чередом, а там наступил и 1920 год, который и стал переломным в Гражданской войне. Большевики явно стали побеждать, несмотря на активную помощь Западных стран Белому движению. Весной 1920 года я смог попасть в Петроград, где после почти двухлетней разлуки наконец смог повидать свою жену и меня при встрече ждал очень приятный сюрприз. Когда я приехал в госпиталь, где работала жена, то меня она встретила с почти годовалым сыном на руках, а я даже не знал, что она родила здорового пацана. Как раз всё сходилось, она залетела в октябре, незадолго до того, как я отправился на новый фронт, защищать новую республику. Сына она назвала в честь своего отца Колей, а поскольку меня не было рядом, то и споров по имени не возникло.
У жены всё было хорошо, в госпитале её приняли радушно, опыт работы она имела, а потому и работала, пока выросший живот не стал её тяготить. После лёгких родов она оклемалась и продолжила работу, благо, что и жила при госпитале, так что проблем с ребёнком у неё не было. Жаль, что у меня времени почти не было, так как мой отряд перебрасывали на польский фронт. Уже в который раз я жалел. Что плохо знаю историю этого времени, из всех знаний, только то, что польский поход Красной армии 1920 года под командованием Тухачевского провалился и наши войска были разбиты под Варшавой. Я раньше считал, что большевики сами полезли в Польшу, где и огребли, но сейчас, попав в это время, понял, что первыми всё же начали поляки, захотевшие вернуть былую Речь Посполиту от моря до моря. Именно поэтому поляки и перешли первыми в наступление, желая прихватить себе значительные участи Украины и Белоруссии, а также Прибалтики, а лидер Польши Юзеф Пилсудский заявил : Замкнутая в пределах границ времён XVI века, отрезанная от Чёрного и Балтийского морей, лишённая земельных и ископаемых богатств Юга и Юго-Востока, Россия могла бы легко перейти в состояние второсортной державы, неспособной серьёзно угрожать новообретённой независимости Польши. Польша же, как самое большое и сильное из новых государств, могла бы легко обеспечить себе сферу влияния, которая простиралась бы от Финляндии до Кавказских гор.
Начало новой войны для нас складывалось неудачно, поляки, пользуясь превосходством в силах, наступали, и Красная армия была вынуждена отступать, но к весне 1920 года положение выправилось и уже Красная армия начала теснить поляков. Вот мой отряд и перебрасывали в усиление Западного фронта под командованием Михаила Тухачевского. Зная, что это наступление в итоге захлебнётся, а под Варшавой Тухачевского разобьют, я по мере своих сил и возможностей подготовился к этому походу. Взял с собой как можно больше топлива и запчастей к броневикам, и это оказалось в итоге решающим для спасения моего отряда. В августе 1920 года Тухачевский попытался захватить Варшаву, но поляки не только отбили эти атаки но и своими ответными действиями смогли разгромить армию Тухачевского, в результате чего Красная армия понесла большие потери. В частности около 60 тысяч красноармейцев попали в польский плен, а свыше 50 тысяч ушли в Восточную Пруссию, где и были интернированы. Мой отряд участвовал в самой гуще сражения, а после окружения армии, собрав около себя пару эскадронов кавалерии и более 5000 тысяч бойцов, я прорвал польское окружение и вышел к своим. Честно говоря опыт подобных операций у меня уже был, я его достаточно получил в бытности своей в теле Надежды Нечаевой, а потому я и не паниковал. Из кавалеристов сделал разведку и боевое охранение, они и докладывали мне обо всём, что творилось в округе. Выяснив расположение польских войск, я вечером, незадолго до наступления темноты, внезапным ударом прорвал польские позиции, использовав свои броневики в качестве тарана, и на ночь глядя ушел, выведя с собой примкнувших ко мне бойцов. На фоне общего отступления и больших потерь это оказалось очень заметно, так что в итоге из выведенных мной бойцов сформировали новую дивизию. Которую и отдали под моё командование, причём с сохранением в ней и обоих эскадронов и моего же бронеотряда. Для меня это был значимый шаг в карьере. Всё же до этого я командовал бронеотрядом, а учитывая, что в данное время с бронетехникой
