— Это очень крутой подарок! — я взяла джойстик и понажимала кнопочки, вспоминая детство. — И даже пистолет есть?!

— Зарубимся? — азартный блеск голубых глаз зажёг и во мне искорку авантюризма.

— А давайте, — кивнула я бодро и устроилась поудобнее на коленях, наблюдая за тем, как Славик подключал приставку, а затем выбирал для себя более «везучий» джойстик.

— Держи, — вручил он мне второй джойстик. — Во что рубанёмся?

— Давайте в «Танчики», для начала.

— Пизда тебе, Натах, — выдал Славик самоуверенно и устроился рядом со мной на задницу в позе лотоса, прижавшись коленом к моей ноге.

— Не-не, она вам… Славик.

— Да хуй там.

— И он тоже. Начнём?

— Ты где-то мухлюешь, ведьма? — возмутился Славик уже через полчаса игры, в которой ему удалось выиграть лишь один раз. — Ну-к, дай сюда, — он поменял наши джойстики и снова проиграл мне через пять минут.

— Меня ещё никто и никогда не выигрывал в «Танчики». У вас шансов изначально не было.

— Предупреждать надо было, — кажется, всерьёз обиделся Славик.

— Так я вам сразу и сказала, что вам… Ну, вы поняли.

Славик ничего не ответил. Хмуро смотрел на экран и, наверное, планировал меня уволить.

— Ну, не дуйтесь, — я мягко толкнула его плечом в плечо, и только после этого мужчина соизволил на меня посмотреть. Смешной такой, обиженный. Брови нахмурил, губы надул.

— В «Марио» шансов не будет у тебя, — произнес он угрожающе.

— Потом не плачьте, когда опять проиграете.

Глава 30. Славик

— Ты в прошлой жизни, случайно, не изжогой была? — спросил я, проиграв Наталье в очередной раз.

— Почему?

С абсолютно детским восторгом Наталья смотрела на экран и продолжала игру, пока я пялился на её профиль.

— Вот здесь ты у меня уже, — указал я ребром ладони на своё горло. — Дай выиграть хоть раз, женщина!

— Вы бы меня выигрывали, если бы не поддавались. Вы же поддаётесь?

Я рублюсь до последней капли крови, соплей и пота!

— Конечно, поддаюсь, — фыркнул я и расслабленно откинулся спиной на край дивана, закинув руки, сцепленные в замок, за голову. — А-то расстроишься ещё. Не люблю бабские слёзы.

— Какая прелесть, — хохотнула Наталья, как-то злодейски и лукаво на меня глянув. — Прелестно слышать от лошары оправдания, что он не лошара, а благородный рыцарь.

— Ты опухла?! — у меня аж брови подлетели.

Наталья и раньше не была робкого десятка, и умела говорить мнение в лицо, но дерзкая Натаха — это что-то новое.

— Опухла? Ну, после вчерашнего есть немного. А что? Сильно заметно? — захлопала она невинно глазками.

— Заметно. Заметно, блядь, — кивал я, нащупывая позади себя диванную подушку, которая почти сразу полетела в Натахино плечо. С нежностью, разумеется.

Я хоть и долбоёб, но уже давно вышел из возраста пиздить симпатичную мне красавицу портфелем, чтобы из высоких чувств довести её до слёз.

— Эй! — возмутилась я Наталья, тоже отбросила джойстик и подняла ту подушку, что я в неё швырнул, вернув мне её прямиком в лицо.

— Хуей! Натах, со мной шутки плохи, — пригрозил я ей указательным пальцем и начал собирать все диванные подушки, что были на диване. — Я, может, в приставке играть лошара, но в том, как пиздиться подушками, я спец.

— Ага, конечно, — фыркнула Наталья, тоже встав с пола и наперегонки со мной собирая диванные подушки. — Сейчас вы тоже огребёте, а потом будете ныть, что вы не лошара, а рыцарь. Давайте-давайте! — поманила она меня пальчиками, забравшись на диван с ногами.

— Пизда тебе, — рыкнул я тихо и рванул в бой, получая по башке подушками, в то время как сам старался мягко бить её подушками только по длинным стройным ножкам.

И как в такой ситуации перестать лыбиться, как долбоёб?

Никак, нахуй!

Наталья смеялась, визжала, морщила носик и прикрывала глаза, когда подушка пролетала мимо её лица. А потом она и вовсе вошла во вкус и, забыв о том, что на ней, вообще-то, только трусы и моя футболка, бросилась мне на спину, повалив на диван.

Находясь под ней, я извернулся взял её голову в захват, почесав кулаком другой руки по макушке.

— Ну, и кто из нас теперь лошара? — улыбался я самодовольно.

— Ай! Больно-больно-больно! — зашептала вдруг Наталья и захныкала. Я до жути перепугался, поняв, что переборщил.

Освободив её из захвата, я усадил её на диван и сам сел напротив, обеспокоенно разглядывая её лицо, руки, ноги, голову.

— Где больно? Показывай.

— Я же говорила, что меня невозможно выиграть, — ехидно произнесла Наталья, скинув маску страдалицы, и огрела меня подушкой по башке, вновь повалив на диван и едва не сев на меня.

— Могла бы и поддаться хоть приличия ради. Я начальник, всё-таки.

— Так, шпана! — услышал я голос сына в стороне и, приподняв голову, увидел своего сонного помятого лося, выбредающего из комнаты. — Я, блин, спрячу от вас приставку, если тихо не умеете играть!

Наталья подобралась и прикрыла ножки подушкой.

— Мы больше так не будем, — произнесла она как-то по-детски, но по глазам и хитрой улыбочке было видно, что ей до сих пор весело.

— А ты что разорался? Пиздуй на кухню, готовь обед, раз проснулся.

— Уже обед? — удивилась Наталья, глядя на наручные часы на узкой цепочке. — Ничего себе! Получается, мне домой пора.

— Пожрём, и я тебя отвезу.

Стало грустно, что отлично начатый день заканчивается в обед. Не привязывать же к себе Натаху? Хотя сейчас хочется именно этого…

Глава 31. Наталья

Он издевается?

Уже, наверное, в сотый раз я посмотрела на наручные часы. И ещё немного, и я проткну каблуками сапог пол в прихожей.

— Неужели?! — выдохнула я