— Натах, меня же молодуха какая-нибудь в этом прикиде уведет, — хитро сверкнул он глазами.

С козырей пошёл?

— Пусть попробует, — повела я невозмутимо бровью. — А я заодно проверю, как моя новая машинка её переедет. Ладно, я в туалет, а ты одевайся. Мама не простит, если мы войдём в дверь раньше, чем она достанет утку из духовки.

— Ты же две минуты назад была в туалете, Натах! — возмутился Слава. — Это я должен дристать бегать. Это у меня нервы.

Я молча ухмыльнулась. Сейчас мы проверим взлетят ли твои нервы на новый уровень переживаний или нет.

Закрывшись от всех в ванной комнате, я подошла к шкафчику с зеркалом, висящим над раковиной, и взяла с его полки тест на беременность.

В общем-то, его можно было бы и не делать. По всем признакам я и сама прекрасно понимала, что со мной происходит. Две полоски — это лишь небольшое подтверждение моих догадок.

— Посмотрите на меня, пацаны, — когда я вышла из ванной комнаты с тестом, зажатым в руке, заведенной за спину, Слава позировал перед нашими мальчишками. — Никогда не ходите на знакомство с родаками своих девчонок…

— А ты-то зачем тогда идёшь? — хохотнул Роберт, вальяжно развалившийся на диване.

— А у меня уже не девчонка… — изрёк гордо этот павлин, за что получил от меня щипок задницы и отпрыгнул подальше, едва не взвизгнув. — Напугала, Натах!

— Мистер старый конь, не хотите ли мне объяснить это? — спросила я, показав ему тест на беременность.

— Что это? — Слава сурово свёл брови и забрал у меня тест, вглядываясь в него, будто пытался прочитать инструкцию на китайском. — Две полоски… И чё?

— Это жопа, бать. Поздравляю, — первым сообразил Рубик и, встав с дивана, подошёл к отцу, приобняв того за плечи. А затем и меня. — Поздравляю, — улыбнулся он мне тепло.

— Спасибо, — приобняла я его в ответ.

Стёпа сидел в кресле и пока не понимал, что происходит. Слава, в принципе, тоже сейчас не отличался понятливостью, уставившись пустым взглядом в пол помимо теста на беременность.

— Слав? — позвала я его аккуратно, заглядывая в лицо. — Ты чего?

— Ты… — он втянул воздух полной грудью, будто только что вынырнул из пучины воды. — Натах, ты… — он водил в воздухе тестом, как волшебной палочкой. — Наталья?

— Ага, Наталья, — усмехнулась я. — Беременная от тебя Наталья. Слав, ты как? Всё нормально? У тебя пот на лбу выступил…

— Так, — схватился он за лоб, усиленно натирая его пальцами. — Нужна детская. Угу. Розовая или голубая? Розовая! Чё я спрашиваю? Конечно, девчонка будет, — бормотал он, бегая бешенными глазами по гостиной. — Это что? Я опять батя, получается? Как так вышло-то?! Я не думал… Я дедом готовился стать, — указал он рукой в сторону Роберта. Снова отёр лоб от выступивших капель пота и резко ослабил галстук. — Натах, неси тонометр. Что-то мне не хорошо.

— Эй-эй! Слава, — я подошла к будущему мужу и обхватила его щеки ладонями, вынуждая заглянуть мне в глаза, пока Стёпка и Роберт искали в комнате тонометр. — Может, «скорую»?

Моргнув, Слава будто переключился на какой-то другой режим. Он, наконец, увидел меня. Его глаза загорелись самым настоящим счастьем. В уголках блеснули слёзы.

— Моя ж ты… Натаха! — вскрикнул он и подхватил меня на руки, из-за чего я взвизгнула и вцепилась в его плечи.

— Слава, высоко! Я тяжелая! — верещала я, пока Слава, удерживая меня на руках, целовал в живот.

Год спустя…

Проснувшись, я первым делом, уже привычно, заглянула в детскую кроватку. Василины там не было. Славика рядом со мной, ожидаемо, тоже не оказалось.

Кое-кто, теперь не носящий щетины, чтобы дочке не кололась, опять чуть свет забрал дочку и играет с ней в гостиной.

Надев халат, я вышла из комнаты и остановилась на её пороге. Скрестив руки на груди, подперла плечом дверной косяк, чтобы с улыбкой наблюдать за тем, как Слава делал нашей дочке гимнастику, а зевающий рядом Стёпка завтракал и подмигивал сестрёнке.

— Василина Вячеславовна, извольте хорошенько пропердеться сейчас, чтобы не газовать при мамке, пока папка на работе. Стёпка, ты тоже наяривай, — обратился Слава шутливо к моему сыну, который отрицательно потряс головой, тихо хохотнув. — Вот так. Папина доча! — с гордостью изрек Слава, когда Василина сделала то, что от неё ждали. А затем муж заметил меня на пороге комнаты и улыбнулся ещё шире. И правда, без щетины он шибко красивый. А уж с голым торсом… — Наша мама проснулась. Кого-то сейчас покормят, Вася!

— Всех. Мама покормит всех, — произнесла я и прошла в гостиную. Хотела взять дочку на руки, но Слава меня опередил.

— Моё, — сказал он, первым подхватив дочку.

— Жадина-говядина, — фыркнула я и подошла к сыну, чмокнув его в макушку. — Тебе приготовить что-нибудь, Стёп?

— Не, мам. Слава мне бутеры сделал.

— Ну, ладно, — поджала я губы. Иногда я испытывала чувство вины, что с рождением дочки начала меньше уделять внимание сыну. И спасибо Славе, что он перед работой или после неё, почти полностью брал на себя дочку, чтобы я могла побыть с сыном, сделать с ним уроки или просто поболтать.

На кухне Слава уже готовил завтрак, удерживая при этом дочку в одной руке и периодически целуя её то в лоб, то в макушку.

— А мне чуть-чуть поцелуйчиков с утра можно? — подмазалась я игриво и обняла Славу за обнаженный торс.

— Моей королеве можно всё, что она захочет, — Слава оставил на моих губах тягучий сладкий поцелуй.

— Хочу вина и сыра.

— Не настолько всё, — хохотнул Слава.

— Ну, вот. А разговоров-то было…

— Натах, я тут подумал, — произнес муж с ласковой улыбкой. — Может, ещё одного киндера сделаем? Хорошо же получилось, — чмокнул он Васю в пухлую мягкую щечку. — Да и ты сама знаешь, что мой конь ещё глубоко пашет. Что скажешь, моя королева?

— Что-то типа «помогите!», — хохотнула я нервно.