Я не хочу начинать этот разговор и не хочу его продолжать. Не хочу признаваться в том, что меня на самом деле беспокоит, что весь этот день я жду, когда он скажет мне о звонке Вики, расскажет свою версию. Да, от нее я знаю, что он не принял ее предложение, не повелся на заверения в любви и совершенной ошибки. Но это ее слова, а мне хотелось бы услышать это от него.

Но сейчас и это уже не так важно. Я перегорела, или одумалась, или… не знаю. Но сейчас я куда сильнее чувствую стыд за то, что так веду себя с ним, чем обиду за его скрытность.

Хочу лишь, чтобы он перестал задавать вопросы, а для этого нужно суметь сказать что-то большее, чем пресловутое "ничего". Но я не могу произнести больше ни слова.

И злюсь на себя, что допустила включение этой своей дурацкой особенности, что дообижалась, домолчалась до этой стадии, до искусственной немоты. Я бы и рада ее отключить, да не умею.

- Второй ответ в рейтинге моих самых любимых, - его голос сочится цинизмом.

Теперь он тоже злится.

Держит меня за плечи и изучающим, испытующим взглядом смотрит в глаза, я их не отвожу, отвечаю со всей прямотой, надеюсь убедить его хотя бы взглядом. Потому что обида уже и в самом деле начинает из меня выходить, отпускать, но на то, чтобы я снова могла говорить, чтобы расслабились челюстные мышцы, нужно еще немного времени.

Вот как ему это объяснить?

Он ждет, долго ждет, напряжение между нами буквально искрит. Никита все же не выдерживает и нарушает обоюдное молчание:

- Что я сделал или сказал не так?

- Ничего.

Я понимаю, как это звучит, и сама себя за это "ничего" ненавижу, но ведь это правда. Сейчас я говорю искренне.

Он действительно ничего такого не сделал, и ничего не сказал. Вообще ничего не сказал. Но, может, и не должен был. Я уже не знаю, как было бы правильно. Может, зря я всего этого напридумывала и сама - как обычно - себя накрутила и обиделась.

Блин, ну почему я девочка-такая-девочка, когда это совсем не нужно?!

Я вижу, что Никита начинает закипать, теряя последнее терпение. Он поворачивается, чтобы продолжить движение, но теперь уже я останавливаю его и, медленно, практически выцеживая каждое слово, признаюсь, что меня мучает.

Он с глухим стоном запрокидывает голову назад.

- Вика рассказала, что звонила мне? И что?

- Сам ты не сказал мне этого!

- А зачем? Это важно? - я вижу, что он реально не понимает и пытаюсь объяснить.

- Тебе звонит бывшая девушка и просит вернуться, - с каждым произнесенным словом говорить всё легче.

Я физически чувствую, как с меня спадают оковы. Видимо, старый добрый "клин" работает и тут.

- Как это может быть не важно?

- А она не сказала, что я ей ответил?

- Сказала.

- И..? Ты хотела услышать это от меня?

- И да, и… вообще. Сегодня ты говоришь "поздняк", а завтра можешь передумать.

- И почему я должен передумать?

Меня начинает утомлять этот пинг-понг вопрос-ответ-новый вопрос. И злит необходимость объяснять очевидные, на мой взгляд, вещи.

"Потому что Вика классная, тощая как модель, блондинка, и опыта с парнями у нее в сто раз больше. Будь я сама парнем, и не задумалась бы, кого выбрать" - это то, что думаю я. Но и то, что никогда ему не скажу.

Что касается последней фразы, то однажды я ее уже произнесла, и пожалела об этом. Никита вряд ли скажет мне что-то подобное, но проверять я не стану.

На то, чтобы сформулировать другой ответ на его вопрос, мне нужно время. Он терпеливо ждет.

- Ну... - мнусь я, избегая его взгляда, - старые чувства нахлынут, первая любовь и все такое...

Он усмехается и, шагнув ближе, берет меня за подбородок.

- "Все такое" - это не про меня. Ты можешь не переживать насчет Вики. Никогда больше не переживать из-за нее. Я не стал тебе рассказывать о ее звонке не потому что это какой-то важный секрет, а потому что ни Вика, ни ее звонки меня никак не трогают. А тебе эта информация могла не понравиться, и я не хотел тебя расстраивать. Просто не из-за чего. Совсем. Это понятно?

Я завороженно киваю. Так много слов подряд, таким убежденным тоном я от него еще не слышала. Он не большой любитель поболтать. А сейчас ему, похоже, еще было, что мне сказать.

- Я давно устал от тех отношений и бросил бы Вику сам не сегодня, так завтра, но мне повезло - она сделала это первой. И это было лучшее, что она сделала для меня за два года.

- А почему…

- Не люблю объяснений, - не дает он мне закончить вопрос. - И как-то даже лень было начинать разговор. Не хотел ничего менять. Нельзя сказать, что меня устраивали эти отношения, но они меня не напрягали. Мы виделись не так уж часто, а наличие постоянной девушки обеспечивает некоторые плюшки.

От этих слов я моментально краснею. Он смеется.

- Не те, что ты подумала, но мне нравится ход твоих мыслей.

Я тоже смеюсь, но краснею еще больше. Ни о чем не спрашиваю, однако он отвечает на мой немой вопрос.

- Плюшки типа появление со мной на официальных мероприятиях, студенческих тусовках и семейных праздниках. Братья всегда приходят на них с девушками, и одному на них тоскливо.

- Наверное, - из вежливости соглашаюсь я.

- А еще покупка подарков маме и бабушке на большие праздники. Так приятно спихнуть с себя эту обязанность, ты не представляешь.

- Теперь ты планируешь спихнуть ее на меня? - хочу спросить с видимой серьезностью, но попытку проваливаю и прыскаю от смеха.

- Ммм, было бы неплохо.

Он наклоняется к моему лицу и, прислонившись прохладным носом к моему лбу, скрещивает руки у меня за спиной. Я вдыхаю его потрясающий, головокружительный запах и едва сдерживаю стон разочарования, когда он отстраняется. Снова заглядывает мне в глаза.

- И чтобы раз и навсегда закрыть эту тему - я не приемлю возврата в прошлое. Придерживаюсь принципа, что в одну реку дважды войти нельзя. Если люди расстаются, то уже навсегда. Никаких склеенных чашек, вторых шансов, вернувшихся чувств. То, что умирает, уже не никогда не получит новой жизни, не воскреснет.

- Но подожди, бывают же ситуации, когда люди расходятся, а потом воссоединяются.

- Не бывает. Это сказки, а я реалист. Все, что можно спасти, нужно спасать. Цепляться из последних сил. Если есть чувства, и они сильны, за них нужно бороться. Если же люди принимают решение разойтись, дороги назад нет. Потому что это значит, что спасать им уже нечего. Как и мне с Викой нечего склеивать. Ферштейн?

Я смеюсь и киваю.

- Вопрос закрыт?

- Закрыт.