– Как краник открыли?

– Угу.

– Это так на тебя это место действует, – махнула она головой. – Ладно, пирог я съела, на беседку посмотрела, про гостей твоих все узнала. Пошла я до дома, до хаты. Меня еще клиенты ждут по ватсапу, зуму, вайберу и еще фиг знает по чему. Понаделали своих тырнетов, а бабушке разбирайся. С этими мерами и обстановками в кабинет ко мне ходить перестали. А мне скучно, общения хочется, да из людей приходится все клещами вытягивать через эти вайберы, – пожаловалась она.

– Мне нравится удаленка, – улыбнулась я. – Такие возможности, и на работу ходить не надо.

– Вот и не ленись, я там парочку клиентов скинула. Обнови свой стол в беседке, погадай мирному люду, – проворчала она. – Деньги, поди, не лишние. Этот оглоед вернется, платить придется. Кстати, попробуй его вызвать как нового беса.

– Пробовала. Пришел бес с перекрестка.

– Ты на перекрестке вызывала?

– Угу.

– Ну а чего ты хотела? Еще бы к Бугульчихе сходила, там бы вызвала, к тебе бы бес пьянства прилепился. А я еще тебя похвалила. Эх ты, зелень. Голова тебе для чего дана? Чтобы в нее есть или шапку носить?

– Не бурди, сама знаю, что не там его искала. А может, ну его, этого Шелби? Нет его, и не надо, – посмотрела я на Матрену.

– Какая ты умная и хитрая, вот все продумала. Ага. Сейчас тебе должок-то простят высшие силы. Баланс должен быть соблюден. Этому деньгами отдашь, а им не знамо чем, у них тоже извращенное чувство юмора. Так что ищи гражданина потустороннего мира, – хлопнула бабушка ладошкой по столу. – Ладно, поехала я. Тебе кабачок не нужен?

– Нет, нет, и еще раз нет, – сказала я.

– Ну так дай парочку, что-то у меня в этом году их не уродилось. А-а-а-а, вспомнила, я же их не сажала, – она расхохоталась. – Первый раз за столько лет у меня нет кабачковой лихорадки и я при кабачках все лето. Соседи радостно мне их притаскивают. Давай я и тебя спасу.

Принесла ей полный пакет кабачков. Коловерша складывал деловито в пасть принесенные гостинцы, мои чашки и мои ложки. Увидал, как мы внимательно на него смотрим, и стал все выкладывать назад на стол.

– У него клептомания? – поинтересовалась я.

– Чего?

– Не контролирует себя, когда ворует, – пояснила я.

– Люлей ему хороших в организме не хватает. – Матрена погрозила мелкому воришке кулаком.

Тот вытащил еще чей-то чужой самовар и виновато подвинул его в середину стола.

– Это не мое, – удивилась я.

– Теперь твое, – усмехнулась Матрена. – Подарок на новоселье. Между прочим, самовар на углях.

– Шикарно, – все, что смогла произнести я.

– Пользуйся. Давай покеда, поехала я кабачки жарить. Шелби привет, если встретишь.

– Ага, – кивнула я, – до встречи.

Проводила Матрену до калитки. Постояла и подождала, когда она нацепит на себя шлем с павлиньими перьями и стразами. В этот раз у нее был легкий мопед. Где-то под деревом сидели волк с чертом и играли в картишки, наверно, в дурака. Матрена свистнула в два пальца, завелась и лихо покатила по проселочной дороге.

А я плюхнулась на скамейку рядом с забором. Огорошила она меня горошком, вот как так, это еще бегай за этим чертом, чтобы он от тебя оплату взял.

– Чего, мадам, кручинишься? – присел рядом Исмаил.

– Да вот мне Матрена сказала, что если Шелби не придет, то придется мне все равно рассчитываться, только уже не деньгами. Может, я тебе отдам, а ты как-нибудь им передашь, дескать, рассчиталась.

– Мы с ним в разных категориях находимся и иерархиях, да и виды у нас разные. Мы вообще с ним из разных миров.

– Да? – удивилась я.

– Я же вроде рассказывал, – удивился Исмаил. – Мы с Прошкой помощники и защитники, а вот Томас везде выгоду ищет и растет вместе со своим хозяином. И там даже не поймешь, кто из них хозяин. Я, конечно, могу его поискать, но только где-то тут поблизости. Если его здесь нет, то селяви. Вон бес перекрестка предлагал свою помощь. Берет мало, работу делает по совести. Попроси его. Пусть поищет его на земле. Вряд ли кто тебе будет заглядывать в параллельные миры, мы не для этого оттуда сбежали, чтобы возвращаться.

– Благодарю тебя, Исмаил. Есть хочешь? Может, молочка? – встала я со скамейки.

– Не откажусь, и с хлебушком, – он блаженно закатил глаза.

– Хорошо, и с хлебушком, – улыбнулась я.

Принесла ему молока и хлеба. Смотрела, как он медленно ест, растягивая удовольствие.

– Угости беса перекрестка конфетами. Он их любит очень. Как-то жаловался мне, что не ел их давно.

– Вы общаетесь? – удивилась я.

– А то. В округе все местные друг друга знают. А вот залетных тут не бывает, им быстро крылышки обрывают. Когда всплески бывают от твоего дома, знаешь, сколько их тут набивается. Вся округа сытая.

– Как интересно. Может, дом колпаком закрыть, чтобы не фонил?

– Не городи городушек, он и так у тебя под защитой. Начнешь улучшать, может старое сломаться. Смотри периодически, чтобы все на месте было, а мы с Прошей, если чего, усилим действие.

– Благодарю тебя, Исмаил, хороший ты помощник, – встала я со скамейки и отправилась в дом.

Да уж, вот тебе и здрасьте, и где этого беса искать, словно в преисподнюю провалился.

Вернись, я все прощу

Не выдержала моя душенька, на следующий день пошла на перекресток и заказала поиск Шелби местному бесу. Тот встал рядом, большой глазик, тот, что на пузе, закрыл. Несколько минут так стоял, медитировал, что ли, затем распахнул свое зерцало.

– Нет его на земле, – отвечает бес.

– Замечательно. Где еще его можно посмотреть? – поинтересовалась я.

– Глубоко я не полезу, это для меня опасно и чревато.

– Ближайшее, так сказать, зарубежье глянуть можешь? – спросила я.

Он закрыл глаз и снова словно провалился куда-то. Стоял в таком положении еще минут десять, наверно, сканировал ближайшие параллельные миры.

– Там его тоже нет, – пожал плечами бес.

– Совсем-совсем?

– Даже духа его не осталось.

– Так ты можешь и его дух учуять? – удивилась я.

– Угу, я же видел его, когда вы на дороге с тем мужиком воевали. Тетка еще там была, такая жуткая.

– Ой, ты прямо теток боишься, – рассмеялась я.

– Таких, как она, боюсь.

– И много ты таких видел?

– Вот это вторая на моей памяти, – он тряхнул своей козлиной бородой, получил от меня горсть мелочи и испарился. Видать, не захотел продолжить разговор.

Что-то мне это все не нравится, пропажа Шелби не к добру. Постояла, подумала,