— Какого чёрта, кайджан? Захотелось сдохнуть самым мучительным способом, известным человечеству?

Я пожал плечами.

— Я должен был выяснить, что известно последнему оставшемуся свидетелю. Я понимал риски. Так что не подходите близко.

— О нет, видишь ли, Кентарх сказал, что я тоже мог заразиться. Потребовал, чтобы мы отсидели на карантине две недели в этой сатанинской психушке!

Я спросил Гейба:

— А ты что тут делаешь?

— Если Патрику нужно изолироваться, то я с ним. К тому же я помогу навести порядок в форте.

Миссия откладывается на две недели. При условии, что я выживу.

— Так ты выяснил что-нибудь стоящее?

Не всё так просто. Лучше мне сначала осмыслить это самому. Развернувшись к ним спиной, я бросил через плечо:

— Мне нужна карта.

Джоуль пошёл следом за мной.

— Тебе нужно перезвонить Жнецу. Телефон в грузовике разрывается от звонков.

Эви, должно быть, с ума там сходит от переживаний. Виновато вздохнув, я засунул руку в карман, где лежал мой porte-bonheur.

— Я всё улажу.

— Это ещё не всё, дружище. Похоже, ты стал крёстным отцом.

Императрица

Проснувшись, я в панике подскочила.

— Где Ти?

Арик, стоявший у окна, развернулся ко мне со спящим комочком на руках.

— В целости и сохранности.

— Поверить не могу, что я отрубилась. — Смутно вспомнила, как Арик отрезал пуповину, смыл кровь и переодел меня. — Императрице полагается быть образцовой матерью.

— Ты уже несколько недель нормально не спала.

Я прислушалась к ощущениям: тело полностью исцелилось. Затем начала вспоминать события прошлой ночи.

— Ты был ранен! И что с Джеком?

— Я в порядке. Джек звонил несколько минут назад. Сидит в форте на карантине, хочет поговорить с тобой, как только ты будешь готова.

— Он как-то объяснил свою выходку?

Розы в спальне зашелестели, ощутив мой нарастающий гнев.

— Сказал, что у него были на то причины, но мне о них пока рассказать не может. Пообещал позвонить тебе в пять.

Я взглянула на часы на тумбочке. То есть через час. Тогда с ним и разберусь. А пока моим вниманием вновь завладел Ти. Я протянула руки, и Арик передал мне спелёнатого малыша.

Ти спал. У него были светлые волоски, а также розовые щёчки и губки. Ни малейшего признака Бэгмена.

Я подняла голову, когда завыл ветер и застучал в оконные рамы.

— Цирцея полагала, что его рождение может восстановить наш мир.

Она надеялась, что появление на свет первого ребёнка двух Арканов позволит солнцу взойти и положит начало новой эре. Возможно, я тоже на это надеялась. Надеялся ли Арик?

Я боялась, что мир возродится только со смертью всех Арканов, кроме одного. Может ли Ти оказаться в одном ряду с нами?

Арик наклонил голову.

— Видимо, у него иное предназначение в этой игре.

— А есть ли оно у него вообще?

Кроме как защитить меня от Пола.

— Это нам ещё предстоит выяснить. — Арик сел рядом со мной на кровать. — Ларк заходила, пока ты спала. Окрестила нашего сына Нечистым Младшим и сказала, что он довольно симпатичный для слюнтяя.

Я не могла не улыбнуться

— Я был очень впечатлён тем, что она сумела вернуть себе контроль тогда, в кабинете, и сказал ей об этом. Она выглядела крайне польщённой.

— Как хорошо, что ты сказал ей об этом. Она ценит твоё мнение больше, чем чьё-либо ещё.

Представляю, в каком она была восторге.

— Я не возражаю против её инстинктов, покуда она может держать их в узде рядом с тобой и ребёнком. Сейчас я верю, что она может.

— А, теперь понятно. Ты решил, что если уж простил мне прошлые игры, то и Ларк тоже надо.

— Моя карта символизирует изменения и развитие. — Мы обменялись улыбками. — А твоя — восстановление и плодородие.

Мать-земля.

— И гнев, — добавила я, указав на его перевязанную руку.

— Из всех сценариев, по которым могла развернуться эта ночь, царапина на руке — это даже замечательно. — Нас могли сожрать волки, а Джека с Джоулем — каннибалы. Ти мог погибнуть от прикосновения Арика… Да уж, из этой битвы мы вышли победителями. — Я намерен наладить отношения с Ларк и сделать всё, что в моих силах, чтобы помочь ей справиться с возникшими трудностями.

Ого. Это большой шаг с его стороны.

— Но мы не можем позволить ей взять в руки малыша. Возможно, у него прикосновение Смерти.

— И типа поэтому ты можешь к нему прикасаться? — Я посмотрела на Ти, и душа моя была полна оптимизма. — Не думаю, что это так, но я готова принять меры предосторожности, если тебе так будет спокойнее.

— Спасибо.

Мы с Ариком сидели вместе, любуясь нашим сыном, его маленькими ладошками и крошечными пальчиками на ножках.

— Разве может быть что-то милее? — спросила я.

— Нет.

— Чувствуешь, как сердце переполнено любовью?

Он поднял голову, чтобы посмотреть мне в глаза. Он прекрасно меня понял, но намеренно интерпретировал иначе:

— Да. — И сухо добавил: — Ребёнок тоже ничего так.

Уголки моих губ приподнялись. Все тревоги, все разногласия позади, теперь Ти у меня в руках. Этот мальчик уже отхватил себе кусочек моего разделённого надвое сердца. Никогда ещё во мне не было так сильно желание защищать.

— Как думаешь, он здоров?

— Да, любимая.

Я тоже так думала. С греющей душу уверенностью я сказала ему:

— Арик, с нами всё будет хорошо.

— Я позабочусь об этом, — ответил он, в его голосе прозвучали стальные нотки, напомнив мне о том, что игра ещё продолжается и, по правилам, только один из родителей Ти может выжить. В лучшем случае.

Телефон зазвонил.

Глава 24

Охотник

Я не стал откладывать звонок Эви. Мне нужно было своими ушами услышать, что с ней и малышом всё в порядке.

Мы с Гейбом и Джоулем ютились в одном из бараков, выглядевшем давно заброшенным. Запасшись едой, топливом для отопления, колодой карт и виски для меня, мы начали отбывать карантин.

Кентарх и Сол остались в грузовике под стенами форта, на страже.

Мы уже отключили сообщение Пентаклей с предложением медицинских услуг. Я мечтал, что здесь будет огромная больница, но мы нашли лишь один жалкий медкабинет, который явно использовался только для своих.

Отчаявшиеся люди рисковали жизнью, добираясь сюда в надежде получить помощь, но никто им помогать не собирался.

Мы также обнаружили склад с кучей личных вещей, с которым даже шахта Иерофанта не сравнилась бы. Пентакли, походу, заманили сюда тысячи людей.

Эви и Доминия взяли трубку с первого гудка. Она