«Ну что сказать… Объект действительно стоит чуть наособицу от деревни – метров сто до околицы, чуть больше!».

К самому зданию он подходить не стал, прошел мимо – вроде как в деревню. Но сел под забор у первого же дома и закурил.

Будущий клуб представлял из себя немаленькое здание. Одноэтажное, оно состояло из кирпичной, оштукатуренной и побеленной центральной части. Если навскидку – так метров двенадцать-пятнадцать длина стороны. Эта часть, похоже, квадратом будет. Над ней, имелся мезонин, или как его правильно назвать – второй этаж, который только над частью здания – в данном случае, центральной. Два крыла здания были бревенчатыми, уже изрядно серыми от времени.

«Ага… а клуб-то выйдет немаленьким! Это не изба-читальня какая-нибудь!».

Вокруг здания отсутствовал хоть какой-то забор – так и стоит «во чистом поле!».

«М-д-я-я… тут работы, даже на взгляд – месяцев на пять! И окна кое-где выбиты, и вон – стена чуть темнее, а, значит, крыша протекает. Про штукатурку и побелку центральной части – вообще молчу. Я почему и понял-то, что здание кирпичное? Вон пятнами все это по отваливалось! Тут тебе, Ваня, не сторожем истопником работать, а разнорабочим, грузчиком, да строителем – как раз до осени! И если так его восстанавливать, как сейчас идет – так и на пару лет растянуть можно!».

В настоящий момент только пара мужиков что-то ковырялась на крыше.

«Кровлю чинят, выходит! А нет – вон и третий мужичок появился. Ну что сказать – ударные темпы! Если директор Лесобиржи будет так организовывать работы, то у райкома у нему вопросов будет еще больше! Ладно… нашли, посмотрели на место будущей работы, надо возвращаться!».

За неделю, борясь со скукой, Иван переделал, пожалуй, всю работу в доме, и во дворе Петровны. Ту – которую она ему поручила. Бабка была очевидно довольна, потому как, и отношение ее к нему явно улучшилось.

Она уже и по вечерам могла с ним поболтать о том, о сем.

- Мы же сюда в восемнадцатом приехали, я, муж мой, да сыновья. Младший-то вообще маленький был, да и среднему – только шесть лет исполнилось. А старшему – Мите только десять было. Да времечко-то было – ой и лихое! Страх, что творилось – и в городах, и по дороге. Муж мой – тот был мастером на «чугунке». Вот и средний сын в него пошел, тоже – путейский.

- Да здесь осели, пришлось - сыновья разболелись. Помыкались мы, победовали! И тиф-то тут, и голодуха, и не горазды всякие! Митя вот у нас помер… Простыл… да и сгорел в неделю…

- Какие-никакие деньги у нас были – вот дом этот купили. Потом уж, как война кончилась, муж в депо устроился. Опять же – мастером. Справно жить стали, ничего не скажу. Только вот муж болеть стал, да в тридцать первом году и помер.

- Слава Богу – средний сын был уже взрослый, работать стал, семью содержать. Так и младший вырос. Сейчас – и разъехались…

А вот про Савоську, да его связи с ее мужем – ни словом не обмолвилась.

«Вот даже предположить не могу – что их связывало раньше! Получается, что никаких ей не шестьдесят лет… Лет пятьдесят от силы, не больше. Потрепала ее судьба, что и говорить. А пенсию ей, тогда – как назначили? Все-таки, больше ей – пятьдесят пять вроде должно быть, или здесь снова все не так, как у нас было?».

Во время очередного визита Вера дополнила рассказ Петровны:

- Я малая совсем была, когда они здесь поселились, толком и не помню этого. Сам-то – справный такой дядька был. Серьезный, да строгий. Все в визитке путейской ходил и в фуражке. А Петровна, та – как мыла кусок, со всеми перезнакомилась, ко всем влезла. Хитрая она! Нет… Так-то жили нормально, по-соседски. Но – они как-то… зажиточнее. Вроде и денег у них особых не было, но – получше они жили. Потом дядька Ефрем помер. А через два года – и мамка моя умерла. Мне ж всего семнадцать лет было… Дура-дурой! А Василий их… ну – Петровны, получается средний сын – и ну ко мне подкатывать, ну – обхаживать! Вот я дура и клюнула! А Петровне-то – зачем такая сноха сдалась? Сам же видел – их дом, и наша избушка развалюшка! И – ни денег у меня нет, ни родни какой… Сама тянулась, тянулась, чтобы лишнюю копейку заработать! Ага… а как у меня живот показался – ух! Петровна такие скандалы, такие склоки стала заводить! Что ты!

- Вот так и развела нас с Васькой. Правда, вот – с Андреем свела, сосватала. Надо же куда-то чуть ли не сноху пристроить, чтобы люди языками не болтали! Он же… Андрей-то у меня, издалека. Тоже никого рядом нет. Приехал – на заработки из своей деревни, да так и остался, со мной…

«Блин… Санта-Барбара какая-то! Чего только в жизни не бывает!»

В очередную пятницу, в назначенное время, Иван вновь сидел на веранде, в парке Сталина. Народу здесь было чуть больше, чем в первый раз – благо погода располагала. Лето уж совсем вступило в Сибирь. Солнечно, даже – чуть припекает. Листва на деревьях, травка, пичуги разные – все действовало на Ивана как шоколад. Читал в прошлом, что шоколад способствует выработке эндорфинов – гормонов счастья. Ну – счастье, не счастье, а настроение у него было – отличное. Вот и на девушек, встреченных на улице, по пути сюда, пялился в открытую, улыбался. И, что характерно, некоторые ему улыбались в ответ! И можно было бы – замутить, но – встреча важная! Никак не пропустить!

Представитель творческой интеллигенции, а кто сказал, что «блиноделы» - не творческая интеллигенция в криминальном мире, прибыл вовремя! Опять умудрился зайти со спины, присел за столик, посмотрел на початую кружку пива перед Иваном, хмыкнул.

- Пиво будешь? – проявил радушие тот.

Парень чуть задумался, потом махнул рукой:

- А давай!

Иван обернулся к прилавку и показал рукой на свою кружку, поднял вверх один палец. Продавец, он же – официант увидел, кивнул.

Дождались, пока принесут кружку пива, да какие-то баранки на тарелке. Парень, смачно отхлебнув из кружки чуть не половину, протянул Ивану сложенную газету:

- Все готово. Можешь посмотреть.

Присутствующие на веранде граждане сидели поодаль от них, но – тем ни менее,