- Товарищ сержант госбезопасности, скажите. Наши-то где?

- Драпают наши. Все приграничные армии или разбиты, или их сейчас добивают, моторизованные клинья уже на пятьдесят и шестьдесят километров вклинились в нашу территорию. Причину вы знаете, маниакальный приказ не поддаваться на провокации. Я как раз утром и расследовал тут случай. Война началась, лётчики сидели в кабинах самолётов, истребительный полк, а комиссар бегал с пистолетом в руке и запрещал подниматься в небо, крича что это провокация, пока не произошёл налёт. Самолёты стояли в линеечку, прямо как на блюдечке. Выжило два лётчика, с осколочными ранениями, что успели выскочить из горевших машин, остальные так и погибли, сидели и наблюдали как их атакуют. Не поддавались на провокации.

- А комиссар? – тихо спросил Петров.

- Застрелился. Причём, вины во всём этом его нет, он приказ выполнял, вина на тех, кто его отдал, и поверьте моему опыту. Ничего им не будет, высоко сидят. Таких случаев хватает, довели армии до такого, что брататься идут. Там же свои, тоже деревенские, крестьяне, стрелять не будут. Стреляют, и ещё как, ни один из этих идиотов, что к ним брататься пошёл, не выжил. Некоторых на крестах ещё живых подняли. Таким в основном войска «СС» балуются. Сам видел пики с головами на них. А война меньше суток идёт, несколько часов. Удивляюсь этому. Сам я в Минск возвращался, да сбили мой самолёт, лётчик погиб, пришлось самому сажать, благо управлять умею. Только решил дорогу найти, тут вас встретил.

- И что делать теперь? - спросил сержант Доронин.

Причём, спрашивал меня, я старше по званию, лейтенанту соответствую, вон, в петлицах кубари, пусть из другого рода войск, но те явно на меня надеялись.

- Как что? Будем бить врага, как родина и сам товарищ Сталин нам завещали, только не в атаку со штыками наголо. Меня обучали диверсионной тактике. Удары из засад. Будем выбирать мелкие подразделения противника, и уничтожать. Там припасами и оружием разживёмся. А пока идём к дороге, поищем первое место для такой засады. Думаю, к вечеру одну-две группы прижать к ногтю успеем.

Дальше действительно я стал обучать парней, и хорошо обучал, у меня разнообразный опыт. Первыми мы два мотоцикла перехватили, шесть немцев, два пулемёта. Хоть все вооружены теперь. Потом расстреляли из пулемётов пехотную колонну на марше, рота примерно была. Ударили со ста метров, пока те шли, где противник поимел самые большей потери, а как попадали, занимая укрытия, там уже пули в большинстве в молоко летели, мы отошли и убежали. И это за первый день, с момента встречи. Потом за следующую неделю серьёзно так досаждали немцам на дорогах, наш отряд увеличился до сорока бойцов и командиров, были и сапёры, находили в расстрелянных немецких машинах мины, и минировали. Те подрывались, двигаясь по дорогам. Погиб я третьего июля, на трассе Вильнюс-Минск. Глупо погиб, при сборе добычи уничтоженной колонны из восьми грузовиков с материальным обеспечением. Вот недолюбливаю я Петрова и всё тут. Вот и в этот раз подранка штыком не ткнул, а тот меня застрелил. Жаль дрон остался, в небе гудел. Выстрел с тяжёлым ранением, я почти сразу потерял сознание, только ощутил, как падаю, и всё. Да, всё. Очнулся в другом теле, сидел в удобном кресле и глядел на берег, что был виден с воды. Спокойно осмотрелся и кивнул себе. Этот фильм я знал, даже недавно просматривал.

Фильм называется «Верные друзья». Старый и добрый советский фильм. Попал в академика Нестратова, по-видимому, потому как врач рыбу ловил, как раз радовался добыче, а доктор, по лошадям специалист, кошачий парень, чистил эту добычу. В общем, все радовались, вот я в теле Нестратова банально отдыхал. Этот фильм времянка, использовал для отдыха. И знаете, действительно отлично отдохнул, что было то было. Побывал в том селе, где стройка шла, уволил местного старшего строителя, и всё сделал как надо, строить начали из местного материала. А до этого, нас за артистов приняли, и ведь выступили в клубе, там я был звездой сцены. Не пел, да и не робел, работал в жанре разговорного юмора, описывал забавные истории по типу Задорнова. Да что это, пяток рассказов я у него и позаимствовал. Ну и песни спели, публика нас провожала с полным восторгом, а друзья Нестратова на меня с интересом поглядывали и даже хвалили, мол, на пути к выздоровлению я. Шутники. Вот так до конца пути и отдыхал, а погиб банально, захлебнулся, потеряв сознание, когда головой ударился о бревно, край плота. Шторм был, волны высокие, мы бегали, вещи собирали, в палатку убирали, это второй шторм, не первый, как вначале фильма, меня снесло за борт, тут удар и всё. Ещё чувствовал чужие руки, кто-то из друзей прыгнул следом, подхватили, подталкивая к плоту, но я уже ушёл на перерождение. Надеюсь те спасли академика. Хороший фильм, и отдохнул здорово, надо как-нибудь повторить.

Очнувшись, я сел и осмотрелся. Новое тело. Интересно, в кого я попал? Это явно была каюта, подойдя к шкафу, там зеркало, я удивлённо поднял брови, изучая себя обновлённого.

- Ну точно, старший помощник, Олег Петрович. Фильм «Полосатый рейс».

Я тут же скривился. Это в фильме где Нестратовым был, я особо не желал вести любовных похождений, а уже хочется, привык к такой жизни, просто отдыхал, но и в этом фильме сладкого я не получу, это точно. Единственная женщина на борту, причём как раз влюблённая в того, в кого я попал, не вызывала у меня ничего. Ну вот есть такое, взглянул и сразу человек не понравился. Как женщина эта буфетчица, племянница капитана, мной не воспринималась абсолютно. Вообще не мой вкус. Колхозница-крестьянка. А её смех, как пенопластом по стеклу. Бр-р-р. И он ведь по сюжету на ней потом женился?! Извращенец. Я даже смотреть в её сторону не могу, боюсь полным импотентом стать, а он… Да блин, обезьяна и та красивее её. Это моё личное субъективное мнение. Будет приставать, выкину за борт, и пофиг на последствия. Пока же я глянул на часы, шесть утра, изучил личный дневник старпома, на столе открытым лежал, к счастью было расписание дел на сегодня и вахт, помечены какие его, а я неплохой штурман, изучил за все жизни-то, справлюсь. Так, моя вахта вечером. Четыре часа. Нормально, сейчас похоже на вахте