Шрифт:
Закладка:
– Красота!
Пройдя мимо изящного столика, за которым так приятно выпить чашечку чая, я устроилась в уютном уголке, утопающем в некрупных белых цветах. Судя по всему, садовник неплохо знал свое дело.
По словам Феннела, недавно герцог отдал приказ круглый год поддерживать оранжерею в безупречном состоянии, и там высадили редкие растения, привезенные из разных уголков света. Похоже, после инцидента в столовой он пытался всячески угодить Пенелопе: открыл третий этаж, который был заперт на протяжении шести лет, и даже разрешил бывать в комнате на чердаке. Впрочем, после грандиозной ссоры с Рейнольдом я там не показывалась, и теперь герцог обустроил оранжерею.
Эх, видела бы это настоящая Пенелопа… Проникшись жалостью к несчастной девушке, я дотронулась до собственной нежной щеки. Однако пришла я сюда не ради созерцания экзотических растений. Иклис – раб, и проводить с ним время за пределами имения – предположим, в ресторане или оперном театре – было немыслимо. Да, сложновато…
К моему великому сожалению, он так и не овладел искусством меча. Возможно, если бы Иклиса привел в дом герцог (как это произошло в игре), он бы уже стал мастером фехтования… Впрочем, не будь я единственной хозяйкой Иклиса, которая вырвала его из лап жуткого работорговца, не видать мне такой симпатии.
Но, увы, как бы я ни старалась сделать жизнь юноши легче, возможности приемной дочери оставляли желать лучшего. Дерек и герцог позволили Иклису остаться, несмотря на страшный эксцесс (он чуть не задушил рыцаря). Что ж, и на том спасибо. Наверное, Иклис обретет мастерство чуть позже, чем это случилось в игре. С возвращением сентиментальной, ангелоподобной Ивонны все встанет на свои места. Ну а меня интересует лишь одно – симпатия!
Приведя в порядок собственные мысли, я наконец раскрыла книгу, что лежала на коленях. Но вскоре, убаюканная волнами теплого ароматного воздуха, начала клевать носом и, закрыв томик, прикорнула на клумбе. И вдруг – скрип – дверь приоткрылась, и послышался звук шагов. Побродив недолго по оранжерее, кто-то направился прямиком ко мне и остановился в непосредственной близости. Не в силах вырваться из объятий Морфея, я по-прежнему лежала с закрытыми глазами и вдруг ощутила на своем лице чье-то легкое дыхание, блуждающее по коже.
– Если хочешь прикоснуться, просто прикоснись. – Я сонно улыбнулась и медленно открыла глаза. – А то щекотно.
Серые глаза округлились – похоже, Иклис был смущен куда больше, чем я.
– Госпожа… – Мой единственный рыцарь тяжело вздохнул.
Иклис находился в непосредственной близости. Поверх обносков красовались роскошные костяные бусы. Лицо его было бледно, но глаза пылали странным огнем. По привычке я взглянула туда, где раньше высвечивались проценты симпатии.
– Ну все, я хочу встать. – Мой голос прозвучал буднично. – Пожалуйста, подвинься.
Наши глаза встретилась. Поежившись, юноша отпрянул, и я села.
– Ты освободился раньше, чем я думала.
– Да, это из-за дождя… – Иклис потупился.
На шее, помимо прекрасного ожерелья, по-прежнему виднелся грубый ошейник – свидетельство его унизительного положения. Впечатляющий контраст! Это обстоятельство, пожалуй, могло быть комичным, но, увы, не являлось таковым.
– Ты надел ожерелье? – Я дотронулась до украшения, и ресницы Иклиса задрожали.
– Это ведь подарок госпожи, – сдавленно ответил он, не двигаясь с места, хотя дистанция между нами была слишком мала.
– Тебе идет!
Глядя в серые глаза юноши, я улыбнулась и украдкой дотронулась до его ключицы. Прикосновение было воздушным, но Иклис поежился, и вдруг…
Система
Хотите проверить уровень симпатии Иклиса?
(4 миллиона золотых монет / 200 очков репутации.)
С ума сойти! Цена выросла ровно в два раза! От разочарования я скрежетнула зубами. Эта игра словно призрак, пожирающий деньги! А я-то, дурочка, рассчитывала сорок девять раз проверить симпатию. Рано расслабилась! Но делать было нечего, и, пытаясь унять досаду, я нервно нажала на «4 миллиона золотых монет».
Система
Вы потратили 4 миллиона золотых монет на проверку уровня симпатии Иклиса.
(Остаток: 94 миллиона золотых монет.)
«Симпатия 81 %».
С последней нашей встречи она возросла, что несказанно меня обрадовало, однако новые расценки вызывали беспокойство: так я в два счета обанкрочусь! Хотя… у меня же есть изумрудная шахта!
Цифровое значение над головой Иклиса сменилось надписью «Проверить уровень симпатии», и вдруг юноша спросил:
– Почему вы лежали на траве? Земля холодная.
– Ну…
И правда, абсурдная картина: юная аристократка валяется в кустах!
– Просто так. – Я погладила рукой мелкие бутоны цветущих неподалеку цветов. – Правда очаровательные?
– Вам нравятся дикоросы?
– Угу. – Я кивнула.
Кто бы мог подумать, что это не садовое растение!
– Такая красота никого не оставит равнодушным, – пробормотала я.
Уже через месяц вернется Ивонна, и мне вход в оранжерею будет заказан…
– Госпожа, но почему… – начал Иклис, глядя на меня в упор, лицо юноши неожиданно переменилось.
– Ладно, не важно. – Пришло время сменить тему. – Я позвала тебя, чтобы снять ошейник.
– Правда?!
– Я обещала это сделать, но не сдержала слова. Прости.
Иклис округлил глаза. Вероятно, он не подозревал, что тогда, на тренировочной площадке, я говорила искренне. Но если честно, я продолжала побаиваться этого человека. Не так уж давно он избивал людей и даже замахнулся на меня деревянным мечом. А что, если Иклис затаил ненависть и покорный взгляд лишь искусная уловка? Спуская с цепи обозленного пса, я определенно рисковала жизнью, однако выбора не оставалось. Чтобы повысить уровень симпатии, все средства хороши!
– Повернись-ка спиной. – Я мило улыбнулась.
Ключом к замку служило кольцо с рубином – следовало вставить камень в специальную канавку и повернуть его.
Но, вопреки моим ожиданиям, Иклис остолбенел. Хм… Неужели не рад?
– Госпожа, все в порядке, это необязательно. Даже не так, я хочу, чтобы вы оставили ошейник.
Немыслимо!
– Почему же, Иклис?
– Я все равно останусь рабом, в ошейнике или без него.
– Тут не поспоришь… – вынужденно согласилась я. – Но, по крайней мере, тебе станет комфортнее.
Ошейник будто кричал: «Глядите, это раб!» Такое любого повергнет в уныние. А мне это совершенно ни к чему! Но Иклис, похоже, действительно не желал расставаться с этим страшным предметом, и я забеспокоилась.
– Скажи, тебя по-прежнему обижают? Какой-нибудь мерзавец напоминает о том, что ты раб? Ну же, отвечай! Я быстренько с ним разберусь.
– Нет, госпожа… – Юноша сдался под моим напором. – Но, боюсь, сняв ошейник, вы перестанете регулярно меня навещать.
Неожиданно!
– Да брось! – Я смутилась. – С чего ты взял?
– Вам жаль меня, потому что я вынужден носить ошейник. Верно?
Ну и ну! Вот это прозорливость!
– Да как сказать… – растерялась я.
– Предположим, вы снимете ошейник. Но что, если впоследствии меня вновь выставят виноватым в каком-нибудь конфликте? Разве смогу я остаться в вашем доме?
Ох… Неужели он совсем не доверяет мне, несмотря на «посвящение в рыцари» и подаренный волшебный меч? Я машинально взглянула туда, где прежде высвечивался уровень симпатии.
– Поверь, Иклис, я всегда была на твоей стороне.
Несмотря на это заявление, лицо Иклиса оставалось бесстрастным, но я вновь прикоснулась к его шее.
– Знаю, ты не станешь беспричинно нападать на людей. И поверь, мое отношение к тебе не изменится.
Склонившись, юноша положил щеку на мое запястье, и я ощутила его тепло.
– Обещаю вести себя хорошо, – прошептал еле слышно Иклис. – Поэтому, госпожа, прошу, не прерывайте нашей связи.
Пепельные волосы защекотали мне кожу. Сцена выглядела так, будто несчастный раб умолял жестокосердную хозяйку не вышвыривать его на улицу. Что же это – актерская игра или душевный порыв?..
Положение Иклиса было ненадежно, и он остро нуждался в покровительстве – хотя бы фальшивой госпожи.
Вернувшись с охотничьих состязаний, я обнаружила в поместье немало перемен. Всех слуг,
