Как-то так вышло, что ни разу не съездила ни на Урал, ни в Крым. Небо заволокло грозовыми тучами. Все вокруг отливало свинцом, а дорога шла вверх и вверх.

Однако несколько раз они спускались в долину, объезжали городишки, но неизбежно вновь начинали подниматься по серпантину, пока населенные пункты не перестали попадаться на пути, а дорога не стала совсем узенькой.

И тут справа показалось море! Вера ни за что бы его не увидела, если бы вдруг не выглянуло солнце. Сквозь тучи прорвались два сильных луча, и водная гладь вспыхнула искрами.

Потом в очередной раз они нырнули в низину, и открылся небывало прекрасный вид на старинную средневековую фортификацию, возвышавшуюся на зеленом холме, похожем на спину гигантского динозавра.

«Рендж Ровер» съехал на грунтовую дорогу, колеса подняли порядочно пыли, стал слышен звук перекатывающейся гальки. Шофер остановился у самодельного шлагбаума с надписью «Парковка запрещена», вышел из машины и поднял его.

Они покатили по французскому бездорожью. Дорога в такой потрясающий замок была не из асфальта. Даниель сказал: если сделать ее асфальтированной, люди толпами попрут смотреть местную достопримечательность, а трудность подъема по мелкому гравию многих останавливает.

– Шато де Пон Д’Азур – замок на Лазурном мосту – был построен в четырнадцатом веке бароном дю Датье на самой высокой точке мыса Пуант дю Датье, а в девятнадцатом веке его реконструировал русский ювелир, – начал рассказывать Даниель, но вдруг прервался и попросил водителя остановиться.

– Осталось идти двести метров, а ты предусмотрительно надела кроссовки, – сказал он, улыбаясь, – обожаю, когда девушка ходит в кроссовках.

Вера покраснела, вспомнив, как подумала, что он ее за это презирает. Вот и верь после такого своей интуиции!

Они выбрались на отлогую грунтовую дорогу и отошли, чтобы тронувшийся с места внедорожник не забросал их гравием и не засыпал пылью.

Даниель взял Веру за руку и повлек с дороги прямо в гущу поросли молодой весенней травы. Он шел, высоко переступая ногами и глядя куда-то вдаль. Легкий ветерок заставлял волноваться зеленый ковер прованских трав, шел рябью по поверхности моря.

– Обойдем с другой стороны? Так ты увидишь замок во всей красе.

Солнце настырно пробивалось сквозь толстые свинцовые тучи, и крепость из серого камня на фоне грозового неба казалась полотном гениального художника.

– Красиво, да? – Даниель перехватил ее восхищенный взгляд. – Если бы Айвазовский писал не море, а замки, он бы пользовался только такими оттенками. Кажется, сегодня будут гром и молния… – он наполнил легкие воздухом, – и дождь! Ксавье был прав.

Три мощных серых корпуса завершались бойницами, на углах повисли круглые башенки с остроконечной кровлей, почти такие же, как на отеле «Эруэ», крыша сверкала сталью – ее перекрасили. А вокруг на многие метры простирались ровные ряды виноградных шпалер с едва пробившимися на лозах листочками.

– Что это за горы? – спросила Вера.

– Маврские, тонкие ответвления Маврского массива. Ради этих гор сюда едут множество туристов со всего света. Самая высокая точка – Сигналь-де-ла-Советт – позади, мы объехали ее, оставив справа.

– Здесь на целые километры больше нет никаких строений… – с тревогой заметила Вера, оглядывая зеленые волны гор, которые перетекали одна в другую.

– Ну ж не на километры, – улыбнулся Даниель. – Сейчас мы взберемся на самую высокую точку мыса дю Датье, и нашим взорам откроется потрясающий вид на городок Кавалер-Сюр-Мер. Я хотел сначала показать, а потом давать географическую справку с видом Жака Паганеля. Не торопись.

– Кавалер-Сюр-Мер?

– Да, такое название носит и коммуна, которая, в свою очередь, входит в состав кантона Сент-Максим округа Драгиньян.

– Поверить не могу, – запыхавшись, ответила Вера, – я нахожусь на средиземноморском побережье Франции!

– В бухте Кавалер, – подхватил Даниель, радуясь ее счастью, – между Сен-Тропе и Ле-Лаванду. До Марселя и Ниццы – по сто двадцать километров. Места вовсе не безлюдные, не бойся. Вон, видишь густой лес снизу? Это Ботанический сад, там круглосуточно работают люди.

– Перестань надо мной подшучивать! Я не боюсь. – Вера расстегнула косуху и сняла ее, оставшись в джинсах и клетчатой рубашке, ее шейный платок затрепыхался на ветру, точно знамя. Воздух был свежим, морским, но при ходьбе становилось жарко. Слева посверкивало солнце, по морской глади от него пролегла сверкающая дорожка. Каменная громада замка становилась все ближе и ближе, стали видны кладка, окна, ступенчатые террасы, площадка с зонтиками и ротанговой садовой мебелью. Она живописно нависала прямо над пропастью.

Даниель взял у нее из рук куртку, привлек себе и накинул ей на плечи.

– Морской воздух коварен. Береги себя. – И опять потянул ее наверх. – Идем, осталось чуть-чуть.

Под их ногами лег Кавалер-Сюр-Мер. Красная черепица крыш, серпантин узких улочек, берег в виде полумесяца, изрезанный черточками: яхты, мачты, пристани. Луч солнца пронзил колокольню местной церкви, выкрашенную в ярко-желтый, оттого она вспыхнула, будто золотая.

– Красиво? – восхищенно заглядывая Вере в лицо, вновь спросил Даниель. – Жаль, что по традиции в страстную неделю с четверга молчат колокола. Перезвон, летящий над морской гладью и холмистым побережьем, добавил бы вайба.

Она смотрела открыв рот, захваченная потрясающей картинкой. Ветер трепал волосы, над водой носились чайки, рука Даниеля сплелась с ее – они стояли, очарованные, околдованные красотой природы, недвижимые, замершие от искреннего, детского счастья. Вера не только на некоторое время позабыла про арестованного Эмиля – даже не вынула телефон, чтобы сделать пару кадров.

Они стали спускаться с мыса дю Датье к замку, окруженному ухоженным виноградником. Справа от него лежала роща цветущих глициний, левее – высаженная оливковыми деревьями аллея, перетекающая в ступенчатые террасы, в трещинах которых проросла трава.

– Камни этих террас заложили еще древние римляне, – объяснил Даниель, показав на несколько позеленевших мраморных скульптур, прячущихся в ветвях олив, и заросший травой вазон со сколом. – Здесь был торговый порт.

Ступени террасы вели во внутренний дворик с каменным фонтаном с фигурой коренастого Тритона. По кругу были высажены оливы, их серебристо-зеленые жесткие листья трепал ветер – в воздухе стоял звонкий шелест, напоминающий перезвон колокольчиков. У западного крыла Вера заметила три припаркованных черных «Рендж Ровера». Значит, компания негритят уже здесь – из окон второго этажа доносились голоса.

Вблизи замок выглядел еще внушительней: стены выдавали многовековой возраст, а по форме он напоминал русскую букву «П». Серединная часть фасада состояла из центральных двойных дверей темного дуба с двумя огромными чугунными кольцами и ручками, на каждой из которых был изображен родовой герб. Справа и слева – ряд узких, вытянутых от пола до линии второго этажа витражей с расстекловкой и современными пластиковыми рамами. Между ними стояли в коричневых кадках лимонные деревца вперемешку с пушистыми русселиями,