Моя группа поддержки сделала то же самое — даже бабушка, Романов и Воронцов, ведь они собирались не помогать мне драться с Хосе, а подстраховывали на случай, если мексиканец решит сыграть некрасиво и с его стороны кто-то вмещается в бой. Альфонсо тоже отошёл. И лишь переводчик оставался возле меня, притом что ужас он испытывал уже просто запредельный. Но работу свою выполнял. Я подумал, что непременно надо потом сказать кесарю, чтобы выдали переводчику орден. Он его однозначно заслужил. Впрочем, Александр Петрович и без меня видел героизм посольского работника.

Я на всякий случай достал меч из ножен. Клинок тут же засиял, причём настолько ярко, будто нас уже кто-то атаковал. И немного присмотревшись, я понял причину такого поведения меча — за спиной у Хосе, выстроившись в шеренгу, стояли воины. Их было не меньше сотни, и они были… прозрачными. Казалось, будто какие-то призраки явились помогать императору Ацтлана. Либо все они находились в сдвиге, а я каким-то образом смог их увидеть с помощью магии своего меча. Второе было более вероятно.

Все эти воины были одеты в чёрные костюмы и длинные чёрные плащи с капюшонами, полностью закрывающими лица. Одежда эта меня удивила — очень уж она отличалась от яркой экипировки основной армии Ацтлана. Возможно, это вообще были наёмники, а может, отряд, предоставленный Хосе англичанами. В руках у каждого воина был меч. Они стояли, не шевелясь, словно ожидали приказа.

Пока я разглядывал этих странных воинов, Хосе что-то недовольно прокричал в нашу сторону.

— Требует сигнал к началу поединка, — заплетающимся от страха языком шепнул мне переводчик.

— Спасибо, Павел Олегович. Вы можете идти, — сказал я. — Думаю, больше он уже ничего важного не скажет,

— Благодарю Вас, — негромко произнёс переводчик и тут же поспешно удалился.

Почти сразу же, откуда-то донеслись звуки горна, объявляющего начало поединка. Горниста было не видно, видимо, он тоже благоразумно решил, что трубить сигнал издалека будет безопаснее. После сигнала основная армия Ацтлана стала отходить ещё дальше от своего императора, но воины в чёрных плащах остались на месте. Что творилось за моей спиной я не знал, но, скорее всего, мои сопровождающие тоже отошли.

После сигнала Хосе взял зеркало Монтесумы двумя руками, выставил его перед собой, немного приподнял и принялся очень громко начитывать какое-то заклинание на незнакомом мне языке, явно не испанском. Я покрепче сжал рукоять меча. Клинок светился уже настолько ярко, что практически уже ослеплял меня. Атаковать первым я не собирался, поэтому просто стоял и ждал.

А мексиканец тем временем уже перешёл на крик — он орал так громко, что казалось, вот-вот лопнет от натуги. И ещё он затрясся и выпустил зеркало и рук. Но Великий артефакт не упал на землю, а остался висеть в воздухе — даже немного поднялся и будто невероятно яркий прожектор осветил пространство вокруг нас, чётко обозначив круг диаметром около тридцати метров. Казалось, что контур этого круга был отлит из блестящего металла.

И ещё я заметил, что земля под моими ногами меняет цвет и структуру — она превращается в блестящую металлическую плоскость. Или зеркальную. В воздухе тоже произошли изменения — над нашими головами появился купол — такой же зеркальный, как поверхность, на которой мы стояли.

Таким образом, мы с Хосе оказались внутри огромной зеркальной полусферы. Это было не очень-то приятно, радовало лишь то, что воины в чёрных плащах остались снаружи.

Непонятно откуда в правой руке моего противника появился золотой посох с огромным круглым красным кристаллом в навершии — таким же как в его нагрудном амулете, но размером с большой апельсин. Мексиканец, выкрикивая то ли заклинание, то ли боевой клич, ударил этим посохом по зеркальной поверхности перед своими ногами. И тут же всё вокруг заходило ходуном, будто началось землетрясение. Я с трудом удержался на ногах.

Полусферу несколько раз тряхнуло, а потом она пошла трещинами и начала осыпаться, падая большими и маленькими зеркальными осколками, часть которых чуть не попала на меня, но я вовремя поставил магический щит над головой.

А когда полусфера рассыпалась, я не увидел ни воинов в чёрных плащах, ни армии Ацтлана, ни парка Кампо дель Моро, ни мадридского неба над головой. Мы с Хосе стояли на огромном горном плато, неизвестно где. Земля в некоторых местах дымилась, кое-где горели костры, из трещин в камнях били фонтаны раскалённой лавы. В малиново-красном небе над нами сверкали молнии, грохотал гром, а воздух был настолько горячим, что стало тяжело дышать.

«Надеюсь, это иллюзия», — подумал я, потому как в случае, если император Ацтлана куда-то нас перенёс, вернуться домой, выиграв поединок, было бы довольно сложно.

Одна из молний ударила в землю буквально в трёх метрах от меня, и Хосе снова расхохотался. Только на этот раз он смеялся совсем не так, как на площади возле Королевского дворца. Теперь, услышав этот смех, я понял, почему его называют безумным мексиканцем. Я ещё крепче сжал рукоять меча и усилил защиту от магии огня.

Глава 15

После наложения дополнительных заклятий от магии огня дышать стало немного легче, но я понимал, что долго на этом огненном горном плато не продержусь. Однако как-то поторопить события я не мог, так как запланировал строить свою тактику боя от обороны. Оставалось ждать.

Безумный мексиканец какое-то время хохотал, а потом резко прекратил смеяться и стал очень серьёзным. Лицо Хосе исказила гримаса… нет, не ярости и не самодовольства, что было бы логично в этой ситуации; на лице императора Ацтлана отчётливо читалось презрение. И ещё я почувствовал его, причём довольно сильно.

И мне даже стало как-то обидно, всё же не заслуживал я такого отношения. Захотелось, плюнуть на изначальный план и проучить самовлюблённого психопата. Я почувствовал, как во мне взыграла кровь, и желание бросится на Хосе стало просто непреодолимым.

«А может, это часть его плана?» — эта мысль пришла мне в голову буквально за секунду до того, как я, подняв меч, бросился на противника.

Такое предположение немного отрезвило, и я на всякий случай наложил на себя заклятие, усиливающее действие всех надетых на меня артефактов, блокирующих ментальную магию. И тут же пропало всякое желание атаковать Хосе. И по спине пробежал холодок — от мысли, что я только что чуть не попался в ловушку. Ведь если бы я бросился на мексиканца с мечом наперевес, то получил бы усиленный ответ от