прибёг. С мертвяками жить не могу, хозяева моего дома погибли. Мертвяков я боюсь, но они меня не видят. Да и ты бы не увидел, если бы без метки был. Я когда не хочу, чтобы меня видели, никто и не видит.

— Вот как… А есть здесь ещё какая нечисть вроде тебя?

— Здесь нет, а в Козельске есть и полно, и домовые, и призраки, и запечники, и мелкие духи, но они если город погибнет, в лес опять сбегут. Мы помогаем живым, как можем, но против мёртвых мы бессильны. Их привёл с собой Бессмертный, чьё имя мы не смеем называть, и тебе его знать не след. Не упоминай его всуе, и не найдёт он тебя. За то, что наградил меня и слушал, награжу я тебя удачей в борьбе с ним и его слугами, а теперь, прощай! — домовёнок с места рванул в сторону и почти сразу же исчез в неприметной щели, в которую и кошка пролезть не смогла бы.

Вадим вздохнул, ибо сказать было нечего, и вернулся обратно. Разослав кучу тряпья, он лёг на него и постарался заснуть. Мысли вихрем закружились в его голове, будя воспоминания, и он не заметил, как уснул.

Утро наступило, и Вадим проснулся. Спустился вниз, топить печь не стал, чтобы не привлекать внимание, поел то, что осталось с ужина. Проверив палаш и кинжал, снял засов и пнул дверь ногой, распахнув её настежь. После полутьмы, царившей в избе, солнечные лучи на миг ослепили, и сумрак сменился на яркие краски летнего дня.

Вспоминая свой путь бегства от Козельска, Вадим пошёл по улице, мимоходом оглядывая все избы и дома. О том, что впереди есть зомби, ему говорило появившееся шестое чувство. Тогда он осторожно обходил зомби и шёл дальше, пока не вышел к той самой баньке, где провёл ночь почти месяц назад.

Крапива выросла за это время больше двух метров, полностью закрыв обзор, но Вадим, не ощущая опасности, смело шагнул вперёд. Прыжок зомби сопровождался грозным, кровожадным рыком, выдавшим его. Вадим отпрыгнул едва ли не в последний момент. Почему Вадим не почувствовал этого зомби? Может потому, что мертвяк был когда-то женщиной? Фламберг, что давно лежал в руке, прокрутился в коротком замахе и опустился на голову нападавшего, отправляя её в крапивные заросли. Брызнула кровь, и тело упокоенного мертвяка рухнуло к дверям бани.

Вадим замер, осматриваясь. Кругом было тихо, и ничего не чувствовалось. Не став возиться с убитым, Белозёрцев пошёл дальше, внимательно осматривая землю и иногда всё же поглядывая по сторонам. Пока ничего не попадалось: ни сабли, ни зомби.

Он почти дошёл до разбитой телеги, когда увидел слева от неё знакомый эфес. Ну, надо же! Лезвие клинка почти полностью занесло пылью и мусором. Подняв клыч, а это был действительно он, Вадим наскоро осмотрел его. Сабля покрылась ржавчиной, но это не критично, за вечер он уберёт этот слой, и клинок снова станет работоспособным.

Миссия дня на этом была исчерпана, и пора было убираться обратно, но запасы еды иссякли, и хорошо бы «поскрести по сусекам», авось, что вкусное в погребах осталось, да и по огородам желательно пройтись. Но рассевшиеся в засаде зомби усиленно мешали такого рода собирательству. Так почему бы не размяться и не проредить их ряды? Тем более, что ведьма тренироваться велела. Умелая рука бьёт наверняка! И Вадим приступил к охоте: почувствовав очередного мертвяка, он осторожно, порой ползком, подкрадывался к нему и, выждав удобный момент, выскакивал с мечом наперевес, одним ударом устраняя проблему.

Днём зомби не сбивались в кучи и предпочитали бродить поодиночке. К тому же, как оказалось, некоторые из них перерождались в более опасные формы. То ли со временем, то ли ещё по какой причине, этого Белозёрцев пока не понял. К счастью, до тех форм, что он встретил в старом лесу, никто из козельских зомби пока не дорос, что изрядно облегчало его охоту.

Набрав еды и чуть позже дров, Вадим снова забаррикадировался изнутри, да и снаружи заложил всё, что можно. Дверь открывалась на улицу, щеколда крепкая, так что, туповатые зомби не проникнут. Вскоре запылал огонь в печи, чугунок с овощами и крупой отправился в горнило, а Вадим занялся клычем.

Свет ему был не нужен, хватало и отсвета пламени от очага. Белозёрцев скептично осмотрел саблю: ржавчины на лезвии было много, даже очень. Всё же, клинок пролежал на земле почти месяц. Вскоре, благодаря напряжённой работе точильного камня и подручных средств, клинок стал немного похож на былую саблю. Кое-где виднелись въевшиеся намертво пятна ржавчины, но на сам клинок это не влияло. Оставалось его только заточить, чем Вадим с удовольствием и занялся.

Отужинав, он решил не ждать зомбарей, а отправиться на боковую, а то устал очень, и двинул на чердак. На чердаке было довольно тесно и некомфортно, но как говорят русские пословицы: в тесноте, да не в обиде. Домовой больше не приходил, а жаль, Вадиму интересно было бы с ним поговорить ещё раз.

На запах дыма и отблеск огня вскоре опять пожаловали вечно голодные ночные гости, долбясь, что есть мочи, внутрь и требуя каши из Вадима. Но Белозёрцев был в корне с ними не согласен: пусть доедают своих невезучих собратьев. Зря он, что ли, их днём крошил? Целых три штуки на ночные гульки оставил, а они снова к нему пришли. Очевидно, за добавкой или поблагодарить. Не задумываясь о причинах столь неравнодушного отношения к себе со стороны любителей человечинки, Вадим заснул.

Проснулся он от того, что зомби, вконец осатанев, буквально разнесли дверь, проломившись сквозь неё в горницу с ещё тлеющей печью. Их яростный, полный искреннего негодования рёв и разбудил Вадима. Продрав глаза, он приник к щели чердачного люка, посмотреть, что происходит. А внизу царила полная вакханалия.

Почему-то зомби посчитали, что он скрывается в печи, и полезли туда голыми лапами. У одного вспыхнула одежда, а вслед за ней и само тело. Охваченный огнём, мертвяк с диким визгом метался по избе в попытке покинуть помещение. Но не тут-то было! Его недалёкие подельники то и дело вставали на его пути и, наткнувшись на этот верещащий факел, вспыхивали следом. Столпившись, мешая друг другу, они в итоге что-то сообразили и все скопом ринулись на выход, но тот оказался заблокирован другими, страждущими полакомиться Вадимом, мертвяками. Так они и метались гурьбой по всей избе, поджигая её изнутри со всех сторон.

Громко матерясь, Вадим хватал свои вещи и наспех совал их в мешок. Огонь уже вовсю полыхал в избе и грозил поджарить сидящего на чердаке парня. Нужно было спасаться.

С помощью крепкого словца и поминая всю родню мертвяков, Белозёрцев лупил ногой по поперечным доскам крыши, расширяя проём, чтобы вырваться наружу. Первым вниз полетел походный мешок, потом, зажав в руках оба клинка, спрыгнул сам Вадим. И вовремя! Изба запылала, став огромным погребальным костром для застрявших внутри мертвяков и отпугнув остальных спешащих на поздний ужин зомби. Парочка то ли излишне любопытных, то ли просто нерасторопных, не успевших вовремя отпрянуть зомби металась вокруг пожарища, пытаясь сбить пламя, не понимая, как это сделать.

Подобрав мешок, Белозёрцев хотел быстро улизнуть в темноту, но это не получилось. Огромный, поистине пионерский костёр звал к себе всё новых и новых «пионеров-первопроходцев». Каждый из них, повинуясь внутреннему порыву, шёл на огонёк поразвлечься.

Впереди показались сразу две тёмные фигуры. Вадим только успел просунуть руки в лямки мешка, как они преградили ему путь. Укол фламбергом в горло, и голова одного из зомби нелепо свесилась набок, от удара второго Вадим увернулся и бросился бежать со всех ног. Про себя он решил, что пора снова посетить заветную баньку и переждать там. Сегодня он в ней уже был и даже малость прибрался на всякий случай, и вот этот случай настал.

Оставшийся в одиночестве, зомби, на секунду опешив, ломанулся следом, не собираясь упускать свою добычу, но Вадим несся, сломя голову, и намного опередил своего преследователя. Добежав до баньки, он еле успел перевести дух, как едва не попал в новую засаду. В этот раз он не стал никого жалеть и напал сам, пользуясь тем, что в темноте видел не хуже нечисти. Голова зомбака слетела с его плеч, а подоспевшего преследователя Вадим разрубил наискосок.

Кинув мешок внутрь баньки, Вадим достал кинжал и сделал им два контрольных удара в голову докучливого зомби. Чувствуя себя каким-то чёрным киллером, он воткнул кинжал пару раз в землю и юркнул в баню. Хлопнула