– Я не могу, к сожалению, этого исключить, господин Реган. Шакал мог раздать наши фото всем своим осведомителям. А их у него, как я теперь понимаю, немало.

Бреди Реган решительно сказал:

– Как бы там ни было, мы должны исключить всякие случайности. Посидим здесь еще пару часов. Вдруг появится.

Макс благодарно посмотрел на него и пригласил всех в машину.

Шакал так и не появился. Только когда начало светать, Макс завел машину. Сказал:

– Мы не только напрасно потеряли сегодняшнюю ночь – мы потеряли еще одну стриптизершу. Теперь ее жизнь в опасности. Этот Шакал ей этого не простит.

Мартина вздрогнула и зябко поежилась, хотя в машине было все так же душно.

36

Если прямо сейчас пойти в полицию (хотя бы к этому молодому инспектору Даубу) и рассказать там, что во Франкфурте проживает некто Маттиас Штайн, подозреваемый в тяжких преступлениях, то возникнет куча вопросов прежде всего к нему, частному детективу Максу Вундерлиху. Вы, господин сыщик, были уверены в собственных силах и действовали самостоятельно на свой страх и риск, пока не провалили операцию. Преступника, который был почти в ваших руках, вы упустили и загнали в темный угол, из которого его не выудит даже полиция. Да, он там отсидится и, в конце концов, как-то проявится. Но в его руках жертва. И преступнику теперь понятно, какую роль сыграла эта жертва в том, что он едва не угодил в лапы правосудия. И в его воспаленном мозгу уже зреет план, как рассчитаться с виновницей. Пощады не будет. И вот теперь вы, господин сыщик, пришли в полицию за помощью. Смирили, наконец, вашу гордыню.

Чем поможет этот Дауб? Что может он изобрести такого, чего в этой ситуации не родится в голове Макса Вундерлиха? Макс вытащил пальцы рук из своей густой шевелюры, где они уже долго скребли кожу, призывая в голову новые мысли. Нет, в полицию он не пойдет. В настоящий момент это пустая трата времени. У него нет никаких концов – и это то единственно важное, на чем нужно сосредоточиться. Единственная ниточка, которая как-то может связать его с Шакалом, в руках Бреди Регана. Правда, ирландец говорит, что "у них так не принято". А если на кону стоит жизнь стриптизерши? А если ненависть к Шакалу сильнее неписаных правил? Прощаясь с ирландцем, Макс подарил ему свой старый мобильный телефон. Он представил, как Бреди тычет толстыми непослушными пальцами в кнопки телефона, и улыбнулся.

Бреди ответил не сразу:

– Ах, господин сыщик, пришлось несколько раз прицелиться, прежде чем попал в нужную кнопку. Все-таки мои руки существуют не для этого…

– Бреди, мне нужно с вами поговорить.

– Догадываюсь, о чем, господин сыщик.

– Вот и приезжайте ко мне, если догадываетесь. Согласны?

– Поговорить согласен. А ваша помощница с вами?

– Боитесь ее?

– Нет. Просто такой вопрос лучше обсуждать с глазу на глаз. Отвык я от женщин, господин сыщик. В их присутствии я робею.

– Ее нет, Бреди.

– Ждите, скоро буду.

Макс предложил ирландцу кофе. Тот сделал несколько глотков и сказал:

– Я понимаю, господин сыщик, что у вас нет выхода и поэтому вы обратились ко мне. В полицию вы не пойдете, потому что вам нечем похвалиться, а принимать помощь как милостыню вы не привыкли.

Макс помолчал, удивляясь про себя, насколько точно Бреди Реган ухватил суть дела. Что-то нужно было отвечать. Сказал:

– Чем они мне помогут, Бреди? Свои просчеты я должен исправлять сам. Вот если ты мне поможешь…

– Понимаю, понимаю, вы хотите, чтобы я отвел вас к Малышу. Представляю, что это будет за встреча. Малыш, наверное, скажет: "Какая же ты сука, Рыжий!"

– Почему Рыжий?

– Так это же моя кличка.

Макс улыбнулся:

– Ну да, я мог бы и догадаться, – помолчал и добавил. – Собственно, ваш Малыш мне не нужен. Он должен вывести на Буба. А вот от него можно будет протянуть ниточку к Шакалу. Ведь этот Буб наверняка что-то знает. Я даже предполагаю, что он и есть исполнитель самых гнусных затей Шакала.

Тело ирландца неожиданно колыхнулось вправо, возвращаясь, проскочило точку равновесия и наклонилось влево. Диванчик отыграл эти движения тяжелыми вздохами и успокоился, когда тело Бреди снова замерло в вертикальном положении. Макс с удивлением наблюдал за таким выражением эмоций. Бреди сказал:

– Извините, господин сыщик, я так всегда раскачиваюсь, когда негодую. Так вы считаете, что этот Буб причастен к убийствам стриптизерш?

– Я в этом почти уверен.

Бреди задумался.

– Допускаете, что он может убить и эту блондинку из "Фантазии"?

– Запросто, Бреди. Если Шакал ему прикажет. Для него она такой же объект заказа, как и все предыдущие.

В ирландце боролось чувство справедливости с привычкой жить по понятиям. Перед его глазами предстала красотка-стриптизерша с залитым кровью лицом. Его мощное тело совершило еще одно полное колебание, после чего он сказал:

– Вы обещаете, господин сыщик, что Малыш не пострадает?

– Вашему Малышу не за что отвечать, Бреди. Моя история не в счет, а о других его проделках мне ничего неизвестно. Мы только зайдем к нему и потолкуем. Должен же он как-то отблагодарить меня за то, что я не дал делу ход.

– Может быть, его предупредить? У меня есть его номер телефона.

– Ну что вы, Бреди? Он сразу же сбежит.

– Ну да, ну да.., – непривычно промямлил ирландец.

Ни слова не говоря, Бреди встал с диванчика, который при этом облегченно "вздохнул". Водянистые глаза ирландца бесстрастно глянули на Макса, и он сухо сказал:

– Пойдемте, господин сыщик. Думаю, Малыш сидит дома. Он сейчас лишний раз не высовывается.

Когда они подошли к дому, где жил Малыш, было три часа пополудни. Только что прошел летний освежающий дождь. Тротуары были еще мокрые, но вновь появившееся солнце быстро делало сухими их выпуклые места, неумолимо подбираясь к мелким лужицам. Воздух посвежел, и Макс, вздохнув полной грудью, сказал:

– Показывайте, Бреди, логово вашего Малыша.

Бреди позвонил и прислушался. Изнутри не донеслось ни звука. Бреди постучал и крикнул:

– Открывай, Малыш. Это я, Рыжий.

Потом ирландец сказал:

– Давайте подождем во дворике, господин сыщик. Он скоро появится. Долго он нигде не болтается.

Макс надавил на ручку двери и слегка толкнул ее. Дверь открылась, и Бреди широко распахнул глаза. Макс же сказал:

– Вот видите, Бреди, здесь, оказывается, открыто.

Они вошли. Обиталище Малыша было таким маленьким, что достаточно было сделать пару шагов, чтобы увидеть самого Малыша.