Не далеко, не близко, не высоко, не низко, жил-поживал на белом свете один мальчик с мамой и папой и горя не знал – до поры до времени. Пришёл час, пробило время – приспела пора маме с папой в Африку ехать, на работу заграничную, высокооплачиваемую. Поехали они, а мальчика с собой не взяли – побоялись: ну как в Африке крокодилы, носороги и гориллы только и ждут, когда к ним вкусный свежий мальчик приедет? С бабушкой оставили.

Бабушка мальчика очень любила. О развитии его заботилась.

– Ребёнку для развития нужен витамин А, – говорила она каждое утро и давала мальчику большую морковку.

– Ребёнку для развития нужен кальций, – говорила она каждый вечер и наливала мальчику стакан молока.

А ещё морковку после обеда и перед ужином. И кефир на полдник. И ряженку через час после обеда. И сметанки деревенской стаканчик да с сахарком. Ну и без йогурта тоже никак нельзя, сами понимаете – а то вдруг не хватит кальция растущему детскому организму.

Но это всё не главное.

– Мальчик совсем худенький! У него совершено нет жировой прослойки. Его же любым ветерком унести может, – вот о чём бабушка действительно беспокоилась. И меры нужные принимала.

Так что просыпался мальчик поутру от ложечки кашки с маслицем, шагал по жизни в обнимку с булочкой, борщом по дороге заправлялся и спать ложился не иначе как под киселёк с ватрушками. Ну и в перерывах перекусывал – так, по мелочи: яичко варёное, яблочко печёное, пирожное слоёное…

Долго ли, коротко ли, только стал мальчик от морковки оранжевым, от жира округлым, как мяч, а от кальция – хрустящей корочкой покрылся. Выросла у него прослойка большая-пребольшая – со всех сторон, и вся из чистого жира. Стал мальчик не ходить, а перекатываться. Даже стометровку на физкультуре не пробегал – прокатывался шариком. Прямо не мальчик, а бабушкина радость.

Вывезла бабушка мальчика на лето за город, на свежий воздух. Поселились они в доме на холме, окна на реку, за рекой лес дремучий зеленеет. Сидит, бывало, мальчик на подоконнике, вдаль смотрит, вареники кушает. Хочется ему в лес, на речку, с ребятами побегать – да бабушка не велит. За прослойку боится.

Терпел, терпел мальчик, и вот однажды, в день жаркий, солнечный, не утерпел: спрыгнул с подоконника и к речке покатился. Да только горка шибко крутая оказалась – так разогнался, что речку с разгона перескочил, кусты проломил, по тропинке пролетел и в самую чащу дремучего леса закатился. Остановился посреди поляны.

Лес тот не зря дремучим назывался: в нём звери всякие дремали – кто весь день, а кого просто на солнышке разморило. И заяц, и лиса, и медведь с волком. Но тут от треска да шума все проснулись и на поляну выскочили – посмотреть, что же это к ним такое свалилось. Смотрят – лежит шар оранжевый, сверху ножки коротенькие болтаются. Пыхтит, на ножки встать хочет, а не выходит. Подождали звери, осмелели, стали ближе подходить. Первым заяц подбежал, обнюхал и говорит:

– А я, братцы, знаю, что это такое! Апельсин, фрукт заморский, круглый да оранжевый. Надо с него шкуру снять, а мякоть съесть.

Как мальчик это услыхал – и удивился, что заяц разговаривает, и испугался – ну как правда чистить начнут? Хвать-похвать, а заяц уже за ухо его грызёт! Закричал мальчик:

– Никакой я вам не апельсин! Мальчик я! Я от бабушки ушёл!

– От бабушки, говоришь, ушёл? – заяц обрадовался, – Так я знаю, братцы, что это такое! Это же Колобок! Было дело, забегал такой. У него снаружи корочка, а внутри он из хлеба сделан. По сусекам скребён, по амбару метён!

И ну грызть мальчика пуще прежнего.

Припомнил тут мальчик, как в сказках со зверями говорить полагается, да и крикнул зайцу:

– Ах ты волчья сыть, травяной мешок, паштет с ушами! Сам ты по сусекам скребён! И вовсе я не из хлеба, а из костей и мяса. А для зайцев я вообще ядовитый!

Это он, конечно, слукавил малость насчёт ядовитого, только заяц задумался, грызть перестал. Тут зайца лиса сзади за уши взяла, в сторонку отставила, и к мальчику:

– Из мяса, говоришь? Мясной Колобок, значит? Ну так я в нашем лесу колобкам первый друг! Садись-ка ты мне на носик и песенку спой, а я послушаю…

Только мальчик образованный был, книжки умные читал:

– Извините, – говорит, – уважаемая, но вы ведь вроде как рыжая лисица, хищное млекопитающее семейства псовых? Тогда весите вы не больше десяти килограммов, согласно научным данным, а я – все пятьдесят. Если я вам на нос сяду, нос сломается!

Тут волк с медведем подошли, лису отодвинули:

– Чего ты, рыжая, с едой разговариваешь? Еду не слушают, еду кушают!

Вот сейчас вцепятся в мальчика зубами да когтями, и поминай как звали!

Тут кусты затрещали, деревья закачались. Медведь подумал: лось! Заяц подумал: слон! А вышла из кустов мальчикова бабушка с тазиком вареников. Мальчику пальчиком погрозила да как скажет громовым голосом:

– Не трогай зверюшек, у них могут быть вошки! Подкрепись, внучек, вареничками, и пошли обедать, всё стынет!

Мальчик ножками в воздухе дрыгает, перевернуться не может. Звери с перепугу по местам застыли. Посмотрела на них бабушка и говорит:

– Чего-то зверюшки худенькие совсем. Нет у них жировой прослойки. Как же они зиму переживут? Непорядок! – и медведя в живот пальчиком потыкала.

Не успели звери пикнуть, как у каждого полный рот вареников оказался, в одной лапе по морковке, в другой по пол-литра кефира в картонной пачке. И откуда что только взялось? А бабушка уже кексы с изюмом из-под кофты достаёт. Переглянулись звери. Потихоньку, боком, боком, шасть в лес – только их и видели.

А мальчик с бабушкой домой отправился.

Потом приехали к ним мама с папой, в отпуск. Посмотрели на мальчика, посмотрели да и забрали его с собой в Африку жить. Стал мальчик по Африке колобком кататься: от крокодила ушёл, от носорога ушёл, страуса – насмерть задавил. А потом похудел и стал нормальным мальчиком: ни к чему ему в жаркой Африке жировая прослойка.