Да, конечно! Я всё прекрасно помнила! И за те деньги, которые я собиралась у него просить, я точно не имела никакого права тянуть время или раздумывать над своими дальнейшими действиями. К тому же… я так же знала к кому и на что шла. И, как правило, девственность теряют без одежды. Или, по крайней мере, без трусиков.

Естественно я сделала и это. И едва ли скрепя сердце. Скорее, как и до этого, мало что запоминая из собственных действий и так же почти что ничего не чувствуя. Может лишь лёгкое облегчение, оголившись полностью и краснея ещё больше, но не думаю, что от переживаемого чувства стыда. Если не смотреть на своё же тело, то на вряд ли можно ощущать себя голой, когда вся буквально горишь и одновременно жаждешь скончаться прямо на месте. Голой я себя ощущала под изучающим и абсолютно бездушным взглядом Стаффорда, в котором вообще невозможно было ни черта прочесть.

— Подойди ближе. — его приказ прозвучал очередной отрезвляющей пощёчиной, хотя и без особых изменений в тональности. Так же равнодушно и спокойно, как и до этого. Не тише и не громче, пусть мне и показалось, что его вибрация прошлась по моим нервам ещё глубже и ощутимее, чем до этого.

В этот раз я не стала переспрашивать или ждать, когда он напомнит мне о своём растущем разочаровании. Единственное, рефлекторно приподняла руки, чтобы прикрыть дрожащими ладошками лобок и полную грудь с жавшимися под прохладным воздухом гостиной сосками. При этом делая совершенно неизящные шаги в сторону мужчины и стараясь стискивать бёдра даже на ходу.

— Ближе! — я было уже начала останавливаться где-то в трёх от него ярдах, когда дошла до журнального столика зоны отдыха, но Стаффорд моментально пресёк все мои тщедушные намеренья. — Ещё ближе…

Теперь я расслышала в его голосе тягучую ленцу, которая запульсировала под моей кожей шокирующим «ожогом» в довесок к тому, что я и без того испытывала в эти секунды, находясь от мужчины всего в паре футах. Практически уже глядя на него в упор и при этом совершенно не чувствуя того факта, что он сидел, а я над ним как бы возвышалась. Ничего подобного. Я прекрасно знала, какого он был роста и ощущала данную разницу, как никогда. Особенно в его физическом потенциале и скрытых под стильным костюмом возможностях мощного тела.

Не представляю, чем меня накроет, если сделаю к нему хотя бы ещё один шаг. Поскольку меня и сейчас шторило от его близости, как никогда, и чьё воздействие на меня усилилось практически в разы. Как если бы он уже ко мне прикасался, а я бы разглядывала его бесчувственные глаза и лицо буквально впритык.

— Когда я говорю «ближе», я имею в виду ближе, девочка! — и в этот раз он не просто это сказал, но и указал ленивым движением левой ладони то самое место, на которое я должна была стать. Прямо перед ним! Между его раздвинутых ног!

Всего один шаг! Или два небольших… которые я каким-то образом делаю, практически не чувствуя как и что. Вздрагиваю и прихожу в себя только тогда, когда моей голой голени задевает поверхностное соприкосновение с мягкой тканью брюк. Хотя я и старалась изо всех сил встать так, чтобы не задеть никоим образом и никак самого Стаффорда. Увы, но это оказалось так же невозможно, как и не чувствовать всё то, чем меня сейчас крыло и чем ещё предстояло накрыть.

Хотела ли я в этот момент зажмуриться, отключиться, ничего не видеть, не слышать и не ощущать?

Да! Мне было страшно! Дико страшно. Но в том-то и вся нелепость происходящего. Я была к этому готова, потому что… Потому что я не собиралась отсюда уходить, не получив желаемого от отца своей лучшей подруги.

— Опусти руки. И даже если тебя вдруг потянет опять прикрыться, постарайся больше этого не делать.

Легко ему говорить, тем более, когда его понизившийся голос едва не касался моей оголённой кожи буквально. Но я выполняю его требование, уткнувшись взглядом в одну из верхних пуговиц его светло-голубой сорочки, стараясь изо всех сил не смотреть в его затянутые мутной дымкой скучающего интереса глаза. Стараюсь, но… всё равно не могу не чувствовать, как скользит его взгляд по моему телу, и как он даже слегка ведёт головой, рассматривая меня демонстрационно, будто какую-то мраморную статуэтку в антикварном магазине. Спокойно, неспешно и… делая при этом глоток крепкого виски из бокала.

Выдержала бы я эту пытку с кем-то другим?.. Наверное, нет. Не говоря уже о его дальнейших действиях, которых я точно никак не ждала… Вернее, не была к ним готова вообще никак.

К тому, как он вдруг поднимет свободную руку и потянется к моему лицу, дотронувшись моего подбородка и скул нежданным касанием мягких и явно ухоженных пальцев.

— Посмотри на меня. И не опускай взгляда, пока я сам об этом не скажу. — и даже слегка надавил мне на подбородок, заставляя тем самым выполнить свой приказ напрямую.

Господи, а это ему для чего? Ему мало моего тела?

Но едва ли бы он мне на всё это ответил, задай я ему данные вопросы вслух. И его взгляд мне не сказал ровным счётом ничего, вплоть до того момента, как его пальцы соскользнули с моего лица на шею и… практически невесомым порханием прошлись вниз по немеющей коже к яремной впадинке, оставляя ошеломляющий след из пульсирующих «меток».

У меня едва не сразу закружилось голова, а перед глазами всё поплыло и задрожало. Хотя и ненадолго. Я всё же устояла и на ногах, и в целом. И продолжала стоять, погружаясь в стремительном падении в смертельную бездну смотрящих в меня глаз напротив. Погружаясь и одновременно теряя рассудок от всего, что он делал. От его пальцев, изучающих моё тело, как и от его взгляда, изучающего мою реакцию на его касания.

— У тебя глаза Норы. Правда… цвет другой, но мне нравится.

Боже, а это он зачем говорит? Чтобы моё сердце окончательно сорвалось в бешеный бег, а мои коленки задрожали сильнее, чем есть? Особенно в тот момент, когда его пальцы добрались до моей груди и принялись выписывать по полным полушариями своими изысканными ласками, будто изучающими или любующимися и от этого сводящими с ума ещё больше. А когда он намеренно задел один из сосков будто пёрышком пера и ненадолго на нём задержался, подразнивая чувствительную вершину лёгкими и воистину шокирующими касаниями, у меня тут же непроизвольно сбилось дыхание и я… Совсем не ожидая от себя такого, сжала плотнее бёдра.

А он будто специально не останавливался, продолжал поглаживать, чуть надавливать и словно щекотать круговыми движениями по соску, не спуская при этом поплывшего взгляда с моего лица.

И теперь я точно так часто дышала не от сбившегося сердечного ритма, как и поджимала на ногах пальцы, не в состоянии поверить в то, что происходило и что со мной вытворяли.

— Раздвинь ноги. — новый приказ слишком проникновенного голоса застал меня врасплох как раз тогда, когда ладонь Стаффорда сместилась мне на живот и уже там вовсю вырисовывала по немеющей коже шокирующими узорами без какого-либо смущения или страха что-то сделать со мной не так.

Хотя, едва ли таким способом он сделал бы что-то не так. Меня даже Арчи никогда так не ласкал, и никогда ещё от ласк чужих рук я не сходила с ума настолько, чтобы забывать буквально напрочь о том, где я нахожусь, что здесь делаю и в каком виде стою перед самим Рейнольдом Стаффордом. И даже, мать его, всхлипывать, когда мужские пальцы добрались до самой чувствительной части низа моего живота — до лобка.