— Что, даже отрицать не станете? — хрипло спросила я.

Отступать больше было некуда. За моей спиной будто из ниоткуда выросло дерево, и я готова была поклясться, что раньше его там не было.

— Отрицать что? — усмехнулся он. И в темных глазах промелькнула вспышка золота.

— То, что предали свою истинную, — с горечью подсказала я. — Изменили накануне свадьбы и приготовили мне столь незавидную участь.

— А ты думала, я с распростертыми объятиями приму в свой род кого-то вроде тебя? — он выглядел действительно удивленным. — Простушку без титула, без образования, без манер?

— Но я же ваша истинная, — привела я самый веский, по моему мнению, аргумент. — Как можно отринуть этот дар?

— Дар? — кажется, лорд Блэкторн готов был рассмеяться мне в лицо. — Богиня была столь благосклонна, что одарила меня тобой? Серьезно? У тебя нет ни силы, ни особого дара, да ты даже не инициирована. Ты. Мне. Не нужна!

— Тогда просто отпустите меня, — сердце сжалось от боли, но любую рану можно залечить со временем, если это время есть в наличии. — Зачем вы вообще забрали меня из дома? Живите счастливо со своей белобрысой с…

На этот раз слез не было. Я смотрела на своего жениха сухими глазами. В моей голове просто не укладывалось, как он мог так поступить со своей истинной парой. С кем угодно другим — да, пожалуйста. Недавняя война ожесточила многие сердца. Но истинная…

— Как же я тебя отпущу? — дракон шагнул ко мне, и его улыбка больше напоминала оскал. — Я заключил соглашение с Никсой и обязан выполнить условия. Раз ты все слышала, то должна меня понять.

Что? Понять?

Я мотнула головой, отказываясь соглашаться.

И это мой истинный?

Никса, и правда, меня за что-то возненавидела.

Бежать мне было некуда, но и просто так отдавать себя на заклание было не в моем духе, поэтому я попыталась вспомнить все, чему меня учили в академии. К сожалению, я успела окончить только первый курс, и боевых заклятий там еще не преподавали, зато была хорошо поставлена защита. Я призвала тьму, и изначальная стихия послушно отозвалась в кончиках пальцев, готовая исполнить команду.

Я просто хотела спастись.

Не убить Драгоса. Не отомстить ему за то, как он со мной поступил. Просто исчезнуть и оказаться как можно дальше от этого проклятого мужчины.

— Когда-нибудь ты пожалеешь о том, как со мной поступил, — глядя ему в глаза, сказала я.

Мой истинный, на удивление, кивнул, соглашаясь.

— Но будет уже слишком поздно, — я все еще пыталась воззвать к голосу его разума.

— Что ты делаешь, Хейли? — спросил он, глядя на мои подрагивающие пальцы. — Собираешься напасть?

Мои глаза сузились.

Драконы, конечно, во много раз сильнее, чем эльфы. Но в свое время мы нашли на них управу. И у меня, уверена, хватит сил удивить его.

— А ты думаешь, я просто так позволю принести себя в жертву? — я отринула все формальности и титулы и внезапно почувствовала себя свободнее. — Буду для тебя безмолвной овцой на заклание? Просто потому, что ты мой истинный?

Если он и удивился такой перемене во мне, то виду не подал.

— На рассвете я стану твоим мужем и господином. И ты будешь делать все, что я тебе скажу. Захочу — будешь рожать мне одного наследника за другим. Захочу — послушно взойдешь на алтарь.

Он меня, наверное, с кем-то перепутал.

Рожать наследников?

Ему?

После всего, как он мне изменил в ночь перед свадьбой и даже и не подумал раскаяться по этому поводу.

— Ты не можешь быть моим истинным, — озвучила я внезапно пришедшую в голову мысль. — Это неправильно. Так не должно быть. Ни один дракон не поступит так со своей суженой.

— Что ты знаешь о драконах, деточка? — он внезапно шагнул ко мне.

Близился рассвет. Внутреннее чутье подсказало, что скоро тьма, дающая мне силы, сменится ярким солнечным светом. И тогда я стану еще более беспомощной. Если бить, то сейчас, иначе время будет упущено.

Кажется, с моих губ сорвалось рычание, когда я вскинула руки вверх и послала в этого козла волну чистой, сырой силы. Все, что у меня было. И если это не даст мне хотя бы крошечный шанс на побег, тогда я обречена.

На миг все пространство вокруг нас залило тьмой. Но даже в непроглядном мраке я, кажется, видела золотистые глаза дракона, которые сузились от гнева. Он не ожидал, что я на самом деле сделаю это. Я испытала одно сладкое мгновение торжества, даже несмотря на то, что оно, скорее всего, было последним.

Драконы не прощают.

Они считают, что после войны стали хозяевами этого мира. Что теперь им все дозволено. Захват власти, убийства, измена истинным.

Злая усмешка искривила мои губы. По крайней мере один из них будет наказан по заслугам. Тьма лизнула мою кожу, предлагая могущество. Я всегда четко знала свои возможности. Средний резерв. Боевик или маг поддержки, как и большинство моих предков до этого. Но внутри меня как будто разверзлась бездна. Я чувствовала свою силу безграничной. Она вихрилась внутри меня, рвалась наружу, и каждый волосок на моем теле встал дыбом от того, насколько это было страшно и непривычно.

Осознание накрыло меня за долю мгновения до того, как Драгоса смело мощной волной чистой силы. Ответное рычание заставило меня вздрогнуть, и из тьмы вынырнул не тот мужчина, с которым я привыкла иметь дело, а обращенный ящер цвета полуночи.

Но Перерождение уже захлестнуло меня. Процесс, через который проходят все маги нашего мира. Необратимая инициация, определяющая будущую специальность раз и навсегда. Я не думала, что со мной это произойдет так скоро. Наверное, встреча с истинной парой стала своего рода катализатором. И стресс. И страх за свою жизнь. В большинстве случаев инициация происходила как раз в экстремальных условиях, когда от силы магии зависит жизнь самого мага.

«Хейли, — прозвучало в моей голове, когда огромная голова приблизилась ко мне, и я едва ли не тонула в золоте хищно прищуренных глаз. — Теперь можно остановиться. Инициация уже запущена. Не сопротивляйся».

В своем ли он уме?

Я сделала то, что следовало сделать уже давно — подняла свои ментальные щиты, чтобы паршивая ящерица не могла проникнуть мне в голову, отравить мой разум своими сладкими речами. И прежде, чем Драгос успел сделать что-то еще, я с криком выплеснула на него весь свой резерв. Мне не хватало мастерства, зато это с лихвой компенсировалось злостью. Ее