Я пытаюсь понять, как такое могло произойти. Нам всем вводили одну и ту же технологию исцеления, так почему они умерли, а мы нет?

Нет времени обсуждать это, я толкаю охранницу вперед.

– Открывай камеру Кины, – приказываю я.

Она наклоняется и активирует сканер радужной оболочки глаза.

Я слышу щелчок замка, хватаю ручку, открываю дверь, и то, что я вижу, разрывает мне сердце.

Я знал, что Кина в таком же положении, как и я, но увидев ее, лежащую парализованной на кровати, – каждый мускул обездвижен, лицо расслаблено и так неподвижно, что кажется, она мертва, – я едва могу дышать.

– Дай свою Линзу, – велю я охраннице.

– Что ты собрался делать? – спрашивает она.

Я поднимаю пистолет к ее голове.

– Не заставляй меня повторять.

Женщина зажимает двумя пальцами прозрачную контактную линзу и снимает ее. Она усмехается:

– Жду не дождусь, чтобы увидеть, что Гален Рай сделает с тобой, когда поймает.

Она протягивает Линзу и кладет ее мне на сломанную ладонь, пока еще один мой палец, треснув, возвращается в нормальное положение.

Стиснув Линзу двумя пальцами, я ломаю ее, чтобы у охранницы не было выхода.

Я использую Линзу Джейкоба, чтобы перейти к опции активации жатвы энергии. Взглядом я пролистываю до триста семнадцатой камеры и выбираю «Начать жатву энергии». Посреди камеры на полу появляется круг света.

– Вставай в круг, – велю я охраннице.

Ухмылка исчезает с ее лица.

– Я помогу тебе сбежать, – говорит она, охваченная ужасом от предстоящей жатвы.

– Вставай в круг, – повторяю я, направляя ствол пистолета в сторону светового кольца.

– Ты не сможешь открыть остальные камеры без моей помощи. Оставишь своих друзей взаперти?

– Для этого у меня есть Джейкоб. Вставай в круг, живо!

Дрожа, женщина ковыляет в круг.

– Не обязательно это делать, – говорит она, поворачиваясь ко мне.

Я смотрю на нее сквозь проекционный дисплей в уголке глаза.

– Обязательно.

Я активирую жатву, и из потолка опускается труба, окружая охранницу. Через несколько секунд та начинает кричать.

Я подбегаю к Кине и отключаю ее паралич.

Она вдыхает, возвращаясь к жизни, и оглядывается.

При виде меня слезы выступают из ее глаз и текут по щекам. Она садится.

– Боже мой, Лука. Это все реально? Или мы в Зоне Разума?

Мгновение я изучаю черты ее лица, ее черные глаза, смуглую кожу, всю ее красоту и характер.

– Да, все реально, – отвечаю я.

– Я… я…

Не в состоянии вымолвить ни слова, Кина сотрясается в рыданиях. Я знаю, что она чувствует; невыносимая жестокость машинного проекта «Батарея» заставляла меня желать смерти изо дня в день, я молился о том, чтобы полностью лишиться рассудка и больше не осознавать мучительную агонию. Что такое настоящая боль, понимаешь лишь тогда, когда единственное желание – это уйти из жизни.

– Можешь двигаться? – спрашиваю я, поднимая подбородок Кины и смотря ей в глаза. С последней нашей встречи ее черные волосы отросли, пара прядей спадает на лоб.

Кивнув, Кина вытаскивает из живота две длинные иглы, а затем еще одну тонкую иглу, впившуюся глубоко в шею, и, наконец, последнюю из запястья.

– Надо освободить остальных, – говорю я.

Кина снова кивает.

– Постой, – говорит она и затем совершенно неожиданно целует меня.

Я чувствую прилив радости, словно миллионы звезд ярко сияют в каждой клеточке моего существа. Она руками обнимает мою голову, прикасается своими губами к моим… Если я сейчас умру, то весь этот ад того стоил, и я прожил бы его еще тысячу раз, лишь бы продлить это мгновение хоть на секунду.

Кина отстраняется и улыбается:

– Пойдем.

Она шагает к двери, а я на мгновение замираю, уставившись туда, где она только что была.

– Ну что, засранец, мы снова в бегах. Еще помнишь, каково это, а?

– Конечно – отвечаю я, выходя из ступора.

Мы быстро выходим в коридор. Я беру УЗ-винтовку Джейкоба и протягиваю ее Кине.

– Кого еще они взяли? – спрашивает она, оглядывая двери.

Я указываю на дверь рядом с моей камерой.

– Тут Рен, – отвечаю я, а затем указываю на две двери слева от ее камеры, – а там Малакай и в соседней Вудс.

– Каков план? – спрашивает Кина.

– Нет никакого плана, типа выбраться из камеры и составлять его на ходу, как-то так…

– Придется придумать, – бросает Кина, пытаясь открыть дверь Рен. – Заперта.

– Нужна идентификация радужки, – говорю я. – Для этого есть Джейкоб.

Я иду обратно в свою камеру, Кина следует за мной. Она смеется, увидев охранника на моей кровати.

– Как, черт возьми, тебе это удалось?

– Он слишком сильно мне сопереживал, – отвечаю я. – Держи его на мушке, я выведу его из паралича.

Кивнув, Кина прислоняет приклад винтовки к плечу, прижимаясь к нему щекой, и смотрит поверх ствола на Джейкоба.

Я наклоняюсь к парализованному охраннику.

– Я собираюсь вывести тебя из стазиса, – говорю я ему, используя их же выражения. – Если что-нибудь выкинешь, моя подруга тебя казнит. Я ясно выразился?

Он не может кивнуть или ответить, но я уверен, что он понимает, каков расклад. Я просматриваю меню Линзы и отключаю паралич. Как только игла полностью выходит из его тела, он, задыхаясь, садится и начинает рыдать у меня на руках.

– Соберись, – говорю я ему, поднимая его на ноги.

– Это было… Это…

– Поверь, мы знаем, – перебивает Кина, по-прежнему целясь в него.

– Сюда, – веду я его, выталкивая в коридор, по которому разносятся оглушительные вопли переживающей жатву охранницы.

– О Боже, Боже, Боже, – бормочет Джейкоб, ковыляя в сторону камер наших друзей.

– Стой, – велю я ему, останавливаясь у камеры Рен. – Открывай.

Джейкоб наклоняется к сканеру радужной оболочки глаза, но замирает, когда свет тускнеет.

– Что это? – спрашивает Кина, подбегая к Джейкобу и приставляя пистолет к его голове.

– Это не я! – отвечает он, поднимаясь и широко раскрыв от ужаса глаза. – Я этого не делал!

На всех уровнях Блока начинают мигать красные огни, звучит сирена, за которой следует голос Хэппи:

– Беглецы на третьем этаже, активирована полная блокировка.

Экраны у дверей загораются красным, двери наших с Киной камер захлопываются.

Кина смотрит на меня, в ее глазах нечто большее, чем просто страх. Мы оба думаем об одном и том же: смерть – прекрасная перспектива по сравнению с тем, во что превратилась наша жизнь в Блоке. Я киваю, и она целится в меня.

– Ч-что вы делаете?! – заикается Джейкоб.

Кина опускает винтовку и подходит ко мне. Она целует меня в последний раз и улыбается:

– Спасибо, что попытался, Лука.

– Да ладно тебе, – пожимаю я плечами, мы смеемся, и Кина снова поднимает на меня оружие.

– Скоро увидимся, наверное, – говорит она и нажимает на спусковой крючок.

Ничего не происходит.

– У нашего оружия есть ограничения, – сообщает Джейкоб. – Они не стреляют в Батарей. Ну чтобы не допустить случайного уничтожения ценных активов.

– Активов? – переспрашивает Кина, направляя оружие на Джейкоба и шагая к нему. – Батареи?

– Так они вас называют. Активы, батареи, это они придумали, не я.

Кина не останавливается. Она шагает к нему и тычет дулом винтовки парню в висок.

– Ты один из них!

– Прости, прости! – бормочет он. – Ничто в Блоке не сможет убить вас, – продолжает Джейкоб напряженным голосом. – Вы слишком ценны для правительства.

– Правительства? – усмехается Кина. – Думаешь, оно за этим стоит? Ты правда ничего не понимаешь.

Мы слышим звук шагов, громыхающих по металлической лестнице.

– Оружие против нас не работает, – говорит Кина, хватая Джейкоба и поворачивая его к приближающимся солдатам, – но на тебе-то сработает, так?