Шрифт:
Закладка:
Увидев в руке мужчины сверкающую брошь, которую он вытащил из внутренних недр чемодана, широко раскрыв глаза, я в ужасе уставилась на неё. Как она туда попала? У меня нет таких дорогих украшений! Все мои украшения – это в основном заколки и ленты для волос. Все они хранились в отдельной шкатулке, которую служивые небрежно открыли и рассыпали всё содержимое на кровать рядом со мной.
Страж порядка отдал брошь командиру, а тот, поднеся ювелирное изделие ближе ко мне, спросил:
– Ваша?
– Нет, – честно призналась я.
Мужчина криво ухмыльнулся и издевательским тоном произнёс:
– Конечно не ваша. Вы её украли.
– Неправда! – вскрикнула я, резко поднявшись.
– Ну да, сейчас будешь говорить, что тебя подставили, – вдруг перешёл он на «ты», как будто говорил с преступницей, не достойной уважения.
– Но это так! – возмутилась я, прокручивая в памяти последнее общение с леди Мирандой. Это только она могла сделать, больше некому. Ну что тут сказать – неожиданно, даже от неё. Насколько же сильно она меня ненавидит, что даже опустилась до такого мерзкого поступка!
Офицер лишь хладнокровно ответил:
– Разберёмся. – Обратившись к подчинённым, приказал: – Арестовать!
На мои запястья со щелчком нацепили наручники и повели к выходу. Я не знала как себя вести, так как была в прострации. Очень не хотелось верить, что это всё происходит со мной. Наверное, я сплю. Да! Это дурной сон! Скоро проснусь и всё будет как прежде. А вот где проснусь: в этом мире или в моём? Без разницы. Готова быть где угодно, только не в этой гостинице и не в тюрьме.
Меня привезли в участок и сопроводили в подвал: длинное, сырое и душное помещение. Стойкий запах гнили и сырости заставил поморщиться. По обе стороны находились тесные пустые, тёмные камеры, разделённые друг от друга перегородками, а одна стена, где находились двери, была решетчатой с вертикальными прутьями. Таким образом камеры больше походили на клетки для зверей, а не для людей. Впрочем, как я уже говорила ранее, люди в этом мире ценятся не выше зверей.
Конвоиры передали меня охраннику: пузатому здоровяку с круглым лицом и маленькими глазками. С наглой ухмылкой он бесцеремонно облапал меня от шеи до самых щиколоток, спереди и сзади, якобы обыскивал. Стиснув зубы, я стерпела. А так хотелось двинуть коленом ему в пах и убежать! Но подвал закрыт: отчётливо слышала скрежет массивной двери и ключа в замке. Так что бежать некуда.
Встав прямо передо мной, толстяк дыхнул перегаром и с противной улыбкой проговорил:
– Захочешь сладенького, обращайся. У меня много вкусностей припасено.
«По тебе видно», – захотелось съязвить, но опять сдержалась. Не в моих интересах показывать характер. Хотя, сейчас я очень зла, поэтому готова выместить негатив на ком угодно, даже на этом амбале.
– Отведите меня в камеру, – вместо ответа на его предложение попросила я, сжав кулаки от напряжения.
Улыбка сошла с широкого лица верзилы. Далее, он, молча, крепко взял меня за плечо, что я даже скривилась от боли, и повёл к самой большой, по сравнению с другими, камере, освещённой маленькими магическими светляками под потолком. Помещение это было уже занято тремя барышнями лёгкого поведения, судя по их внешности: очень глубокое декольте, вырвиглазное сочетание цветов в наряде, вычурные причёски и обилие яркой косметики на лицах.
Две брюнетки и одна блондинка. Волосы у всех не натуральные, это видно сразу. У блондинки, например, проступали плохо закрашенные тёмные пряди. А у брюнеток – прилично отросшие русые корни. Темноволосые лежали на длинной скамье во всю стену камеры, а светленькая сидела между ними и читала какой-то бульварный роман.
– Я вам подружку привёл, – сообщил охранник, открывая решетчатую дверь.
Девушки с интересом уставились на меня. Брюнетки даже поднялись со скамьи.
Подтолкнув меня в спину, здоровяк заставил войти внутрь камеры, после закрыл дверь.
– Если что, моё предложение в силе, – шепнул он за моей спиной и ушёл.
Дамы начали медленно прохаживаться по камере, при этом продолжая внимательно меня разглядывать. Появилось неприятное чувство дежавю, которое я испытала в первый день поступления в приют, когда меня – новенькую иномирянку, точно так же разглядывали и оценивали.
Хоть бы поговорили со мной, а то молчат, смотрят, как будто хищники перед добычей. Вот-вот и на вкус попробуют.
– Красивое платье, – вдруг сделала мне комплимент блондинка, мило улыбнувшись.
Платье и правда красивое. Моё любимое. Удобное по сравнению с другими нарядами и цвет приятный – лазурь. Я специально его надела сегодня утром, когда встречала любимого на пороге его дома. Экман прибыл вместе с матушкой из деловой поездки. Тогда я не знала, что ездил он к своей будущей жене…
– Спасибо, – ответила я, мысленно вернувшись из неприятных воспоминаний.
– Да пожалуйста! – громко произнесла девушка и засмеялась.
Вместе с ней захихикали её подруги.
Резко успокоившись и зло сверкнув глазами, блондинка проговорила:
– Снимай!
Друзья, если вам нравится книга, не забывайте ставить лайки и подпистаься на автора, кто раньше этого не сделал. Мне - автору, будет очень приятно и дополнительно вдохновит Муза на творчество.))
Глава 4
У меня нет родителей, даже не помню их. То, что знаю я в своём молодом возрасте о жизни и людях – всё от бабушкиного воспитания. Вот и сейчас я вспомнила одно из её наставлений: «Запомни, в любом новом коллективе, как поставишь себя с первого дня, так и будут тебя воспринимать всегда».
– Нет! – твёрдо ответила белобрысой нахалке.
Блондинка усмехнулась и, слегка повернув лицо к своим подругам, с усмешкой произнесла:
– А Рыжуля-то, строптивая!
Девушки опять рассмеялись.
– И не таких обламывали, – произнесла одна из брюнеток.
– Не снимешь сама, значит снимем силой и порвём в клочья! – проговорила вторая брюнетка. – В допросную голая пойдёшь!
Дамы снова загоготали противным, издевательским смехом. У одной из них я заметила отсутствие пары зубов, что делало
