Идти было довольно сложно, так как ходить по лесу тихо я не умею, хотя очень старался не оставлять следов и двигаться очень осторожно. Память подкидывала мне некоторые подсказки, но тут, похоже, нужен опыт, а не только знания. Так я шёл очень долго, около двух часов, и даже одежда на мне практически полностью высохла, а ручей превратился в небольшую речушку, которую перепрыгнуть будет непросто. Зато в нём появилась рыба, на которую я пробовал охотиться, но ничего не получалось, а есть мне очень хотелось. Попытка есть листья малины сильно не помогла, а от крапивы я отказался сам, хорошенько обжёгшись свежей кожей.

Вдоль ручья шла утоптанная тропинка, и было видно, что ей пользовались регулярно, а это наводило на мысль о близости дозорного поста, на котором меня ничего хорошего не ждёт. Продвигаться вперёд я стал очень осторожно, периодически останавливаясь и прислушиваясь, но сильно задерживаться не стоило, так как в любой момент могут вернуться ушедшие в лес охотники, и я буду зажат между ними и дозорным постом. Помимо этого, ужасно хотелось есть, и это очень сильно отвлекало. В какой-то момент, я почувствовал запах жареного мяса, и мой рот тут же наполнился слюной, а в желудке утробно заурчало. Похоже, впереди стоит дозорный пост, и теперь нужно его пройти, а как это сделать незаметно, я не знаю. Уже подходя к заставе, с меня внезапно спала какая-то пелена, и думать стало легче, да и сил как будто прибавилось. Мне пришлось даже остановиться, чтобы осознать произошедшие вокруг изменения. Создавалось ощущение, что я пересёк какую-то черту, поэтому я вернулся по своим следам обратно, и действительно, пройдя невидимую черту, на меня навалилась необъяснимая тяжесть, настроение сразу ухудшилось, а голова начала болеть, отчего мысли стали путаться. Но, как только я сделал два шага назад, все неприятные ощущения исчезли.

Сойдя с тропинки, я пошёл параллельно, продвигаясь вперёд очень осторожно, поэтому удалось подобраться к поляне незаметно. В обе стороны от меня шла широкая просека, вырубленная очень давно и периодически очищаемая от новой растительности. В сотне метрах от меня располагался небольшой хутор, огороженный высоким частоколом и имевшим две невысокие башенки, расположенные с двух сторон и смотрящие в сторону просеки. На них несли дежурства люди в шлемах и странного вида доспехах, а в руках у них было что-то похожее на арбалеты. Посмотрев вправо, увидел вдалеке ещё один хутор, окружённый частоколом и имеющий башни. Значит, пройти незамеченным мне здесь не удастся, поэтому нужно попробовать пройти по речушке. Приняв решение, я углубился в лес и осторожно обошёл заставу, выйдя к речке. В этом месте она уже была достаточно глубокая, глубиной около метра, а в центре и поболее, но протекала она рядом с частоколом и соответственно, рядом с часовым. Долго засиживаться мне здесь нельзя, если вернутся охотники, то они быстро выследят меня, поэтому нужно пробовать сейчас и здесь.

Поднявшись чуть выше по течению, я нашёл небольшую корягу, от старого пня, скорее всего, оставшегося от рубки деревьев для частокола. Стащив его к речушке, сверху накидал сухих веток и травы, сделав наподобие укрытия. Опасаясь, что дозорный может выстрелить в подозрительный пучок травы. Трубку для дыхания пришлось поискать, так как попадавшийся тростник, был очень тонкий, поэтому я принял решение использовать две полые трубки, зажав их в разных концах рта. Дышать было неудобно, да и спрятаться полностью под корягой не удавалось, поэтому пришлось дорабатывать свой плот. Тут мне пришла идея распылить внимание дозорного, и я сделал ещё два небольших плотика, только уже попроще, выведя их на середину реки, я запустил вначале самый большой, затем свою корягу с укрытием, ну а последний плот, метрах в десяти позади меня. Вода в речушке была очень холодной, но приходилось с этим мириться, так как другой альтернативы у меня не было.

Поднырнув под корягу и уцепившись за неё рукой, я просунул две тростниковые трубки и, продув их, попробовал дышать таким образом. Уже через пару минут я понял, что воздуха мне недостаточно и нужно вынырнуть, чтобы вздохнуть, но тут раздался резкий шум, как будто кто-то бьёт плетью по воде. Понять, что происходит, я сразу не смог, но тут звук повторился ещё несколько раз, и исходил он со стороны первого плота. Тут меня осенило, звук похож на попадание стрелы в воду, значит, дозорный обстрелял первый куст с травой, плывущий по речке, но тогда встаёт вопрос, откуда у него столько стрел, ведь арбалет так быстро не перезарядить, а на вышке он был один.

Тут в воду рядом со мной вонзилась короткая стрела. Другая попала в корень, следующая впилась в воду рядом с моей ногой. Ещё несколько пролетели рядом, и тут одна из них впилась в моё плечо. Хорошо, что к чему-то подобному я был готов и не выскочил от ранения из-под коряги, а, сжав зубы, продолжил цепляться за неё. На этом мои неприятности и закончились, так как шум попаданий сместился выше по течению речки, это означало, что дозорный переключился на следующий пучок травы, плывущий по речке.

Сдерживаясь от боли в плече и от желания вздохнуть больше воздуха, я проплыл таким образом несколько минут до тех пор, пока я не стал терять сознание. Высунув голову из воды, я сделал несколько глубоких вдохов, отчего сознание немного прояснилось, но вот боль от арбалетного болта, торчащего из плеча, только усилилась. Пока я плыл под водой, речка заметно увеличилась в ширину и, скорее всего, влилась в ещё одну. Поток стал более сильным и холодным. Теперь мне приходилось крепче держаться за корягу, чтобы меня ни утащили многочисленные водовороты. Попытка грести к берегу ничего не принесла, меня начало всё больше закручивать вместе с импровизированным плотом. Плыл я так достаточно долго, но тут удача улыбнулась мне, и мой плот прибило к невысокому берегу, на несколько секунд и я сумел ухватиться за торчащие над водой корни. Подтянуться и забраться наверх было очень непростым делом, тем более с одной рукой, но в итоге я справился и, забравшись на берег, рухнул обессиленный. Оказывается, я потратил столько сил на борьбу, что как только оказался в безопасности, сознание покинуло меня, и я отключился.

Дальше я периодически приходил в сознание, но на очень короткое время. Плечо неимоверно жгло, а в теле появился нестерпимый жар. Во рту пересохло, а меня начало колотить мелкой дрожью. Постепенно солнце зашло, а я не мог даже пошевелиться, моё тело оказалось полностью парализовано. Ночью со стороны речки, на берегу которой я лежал, периодически, слышались громкие всплески, а потом в одно из пробуждений послышался дивный женский голос, который пел очень красивую и грустную песню. Мне захотелось пойти на этот голос, но моё тело отказывалось повиноваться, оставаясь полностью парализованным. Даже дыхание мне давалось с неимоверным трудом. Голос звал меня к себе, он накрывал разум волнами слабости и жалости. Не в силах сдвинуться с места, я лежал и ревел от бессилия, но постепенно голос удалялся, а ближе к рассвету полностью исчез, и я смог заснуть.

Разбудил меня всплеск на воде и тихое рычание.

— Арчи, что там ты увидел? Здесь, кроме русалок, никого не должно быть, а они, как ты знаешь, съедают всех, кто окажется в их вотчине ночью, поэтому сюда даже оборотни не рискуют зайти, — произнёс чей-то голос.

— Гаф, гаф, — раздался собачий лай. При этом он был не громким, и, казалось, что собака сдерживает его, чтобы не поднимать шум.