от небольшого деревянного особняка в глубине старого сада, где она жила раньше. В прошлой жизни Рут с утра до вечера была окружена шумом и хохотом, рядом все время были Лайм, его старший брат со своей даллой, их родители, пациенты, приходящие на дом, – бесконечная круговерть прекращалась лишь в ночи. Теперь же одна только Элеонора навещала ее изредка, но и эти визиты были холодны и официальны. Рут попробовала было заниматься местным садом, но быстро оставила эту затею: многочисленный штат слуг-берущих и без того содержал его в идеальном состоянии. Правда, блуждая вокруг поместья, она как-то раз набрела на заброшенный, заросший сорняками уголок с покосившимся сараем, но там Рут вдруг стало так уныло, что больше она туда не возвращалась.

Время поджимало. Рут вздохнула и решительно направилась к двери – раньше в подобной ситуации она давно уже была бы в комнате Лайма, поторапливая его шутливыми замечаниями. Придется и сейчас взять все в свои руки: ей надоело раз за разом опаздывать на тренировки, приковывая к себе всеобщее внимание.

Резко распахнув дверь, Рут нос к носу столкнулась с Миком.

– Вижу, ты уже готова, – вместо приветствия равнодушно заметил он. – Тогда пойдем.

– Доброе утро! – все же сказала Рут. – Пойдем.

Не глядя на нее, далл молча двинулся к выходу из здания. Рут шла чуть позади – казалось, их обоих это полностью устраивало.

Они не воспользовались воздушным судном. Идти было недалеко – высокое положение Зенитов в обществе позволяло иметь поместье вблизи Главного двора. Последний день лета выдался удивительно погожим, радостный свет лился сквозь едва тронутую желтизной листву.

Они шли через жилые улочки вблизи Двора, немноголюдные в утренние часы. Слуги-берущие подметали дорожки, поливали клумбы или несли с рынков полные корзины овощей и хлеба. Встречались им на пути и немногочисленные творцы, спешившие, подобно им с Миком, в Главный двор. Аккуратные сады по обе стороны дороги утопали в цветах. Прозрачная, полная прохлады тишина позднего лета окутывала все вокруг.

Районы вблизи Двора считались зажиточными, а сам Огненный двор был наиболее приближен к Авруму. Роскошные старинные особняки насквозь пропитались огненной стихией, накопленной десятками поколений творцов. Рут все время чудился запах дыма горящих костров и казалось, что из-за высоких закопченных стен даже небо видно меньше. Хотелось обратно, в густую, сочно пахнущую тень круглогодичных теплиц и прохладную зелень огородов Земляного двора.

Поддавшись внезапному порыву, Рут на минуту остановилась и зажмурилась, подставляя лицо приветливым лучам. Она всегда так делала в погожие дни – в той, прошлой жизни.

– Эй! – недовольный голос Мика грубо прервал приятный момент. – Ты вечно там стоять собираешься? Мы вообще-то опаздываем!

«Из-за тебя!» – рассерженно подумала Рут, но ничего не сказала. Ускорив шаг, она догнала далла. Остаток пути они проделали молча.

Величественные строения Главного двора вскоре показались из-за крыш особняков. Стихия ощущалась здесь полнокровной, пьяняще-всесильной. Двор был средоточием жизни большинства творцов – тут они учились, женились, праздновали и горевали, оплакивали своих умерших, трудились и пировали, здесь же была обитель правящей династии. В воздухе стоял мерный гул воздушных кораблей, снующих туда-сюда над головой.

В самом сердце Главного двора стоял Храм Четырех, где служили верховные чтящие. Большинство чтящих по своей природе были слабее творцов, являясь лишь мастерами, способными преобразовывать Стихию, но не создавать ее. Однако без них жизнь империи казалась немыслима. Едва ли существовало такое знание о Земле, Воде, Огне или Воздухе, которым бы они не обладали. Молчаливые, всегда облаченные в ритуальные черные рубашки, чтящие обучали юных творцов, вершили суды, служили в храмах Стихий и выполняли еще сотни работ, подчас незаметных, но жизненно важных для существования Элементы. Проходя мимо, Рут привычно кивнула в знак почтения к Стихиям.

* * *

Мик и Рут подошли к учебным корпусам творцов Огня, стены которых были возведены из серого в подпалинах камня. Тренировочный зал представлял собой вытянутое помещение с высоким сводчатым потолком. Во время общего курса Рут была здесь раз или два – она помнила, каким неприятным ей показался тогда запах гари и вид почерневших, закопченных стен. Здесь всегда было жарко от многочисленных творений Огня.

Каким-то чудом они умудрились не опоздать, или, во всяком случае, прийти раньше наставника-чтящего. В зале стоял гул десятков голосов, небольшая компания прямо у входа шумно обсуждала предстоящий вечером праздник Земли. Бросив Рут, Мик решительно направился к ним.

Рут осталась в одиночестве. За прошедший месяц она успела узнать многих товарищей Мика, но не осмелилась бы вот так просто подойти и заговорить с ними. Рут сторонились – как будто страшная ошибка, которая, по несчастью, произошла с Миком и Рут, была заразна. Она оставалась для них чужачкой, способной к тому же испортить любую тренировку.

В толпе рядом с Миком Рут заметила пару его лучших друзей, Мирру и Риккарда, – значит, сегодня они тренируются с творцами Воды. И без того кислое настроение окончательно испортилось: обычно такие тренировки оказывались самыми тяжелыми. Нужно было очень хорошо владеть Огнем, чтобы не позволить творениям Воды погасить его прежде, чем удастся совершить задуманное.

Поначалу, входя в зал, она всегда искала глазами Лайма, но быстро поняла, что это глупо. В чем тренироваться вместе творцам Огня и Земли? Первые годы при Дворе их всех учили одному и тому же: грамоте, арифметике, основам воздухоплавания и простейшим творениям всех четырех Стихий.

Но по мере взросления творцы все больше углублялись в изучение своих Стихий, совершенствуясь в том, что было дано им по праву рождения. По окончании общего курса уроки творцов Земли проходили по большей части в оранжереях или целительных.

Рут еще какое-то время в растерянности постояла у входа в зал и наконец решилась подойти к своему даллу. Мик о чем-то весело болтал с друзьями и сделал вид, что не заметил ее приближения. Стало совсем неуютно и колюче одиноко. Обожженный кирпич голых стен показался особенно грязным и унылым, а будущая тренировка – непреодолимо сложной.

Мирра столкнулась с Рут взглядом и приветливо улыбнулась, отчего на душе сразу потеплело. Рысь много лет дружил с адмиралом Кромом, отцом Риккарда, и их семья часто бывала в Дубах. Рут нравилась Мирра: невысокая, даже ниже самой Рут, с копной непослушных черных кудрей и неизменной улыбкой на хитром, как будто немножко беличьем лице, она всегда буквально лучилась энергией и жизнелюбием. Риккард, долговязый и светловолосый, под стать своей далле был весельчаком и задирой. Творцы Воды до знакомства с этой парой казались Рут в основном нелюдимыми и высокомерными, но теперь Рут знала, что ошибалась.