— Чуда. Новогоднего. Хочу, чтобы на Новый год вся семья была в сборе.

— Будем держать связь через Скайп. Главное, что мы мысленно вместе, верно? А так можно и за одним столом сидеть, не видя друг друга. Давай, пока… Созвонимся.

— Тетя Женя, зря ты не поехала, — выдал Рома тихо.

— Ну… Я думала скажешь, зря наврала про твою болезнь, — проговорила она строго, откладывая телефон в сторону. — Врать плохо. Очень плохо. А в канун Нового года даже опасно. Он там смотрит на нас… — многозначительности посмотрела она на племянника, и тот поднял глаза к обшитому пластиком потолку.

— Бог, что ли?

— Дед Мороз. Рома, ну что ты валяешься на диване! Иди в кровать.

— Не хочу спать.

— Тогда сходи дров поколи, что ли?

— У тебя колоть нечего. Ты колотые покупаешь… Да и вообще паровое включаешь.

— Тогда побрейся! Ну чего бороду отпустил! Что за мода пошла…

— Да похрен… Смысл бриться, если целоваться не с кем.

— А со мной? Думаешь, мне приятно о твою колючую щеку тереться!

— Езжай к брату. Не порть всем праздник.

— Его портишь ты. Мать ждет этой вести, как манны небесной!

— Я не готов… Мне плохо, понимаешь?

— Не понимаю, но вижу, что плохо. А должно быть хорошо — Новый год завтра.

— Послезавтра.

— Тридцать первое завтра! Рома — это твой телефон.

Он нехотя за ним потянулся. Незнакомый номер.

— Опять в дед морозы звать будут.

— А если твоя Агата номер сменила? — вопросительно подняла брови тетка.

Ромка хмыкнул и ответил:

— Слушаю.

— Это Дедушка Мороз? — услышал он впервые детский голос и от неожиданно принял вертикальное положение.

— Нет. Его секретарь, а что тебе надо от дедушки?

2. Елки-палки

В детстве, пожалуй, у каждого на стене висел календарь, в котором каждое утро зачёркивали сегодняшнее число. И только после этого сакрального действа ночь, в которую Дед Мороз приносит подарки, становилась на один день ближе. Нынешним детям намного проще — открыл окошечко в адвент-календаре, слопал шоколадку и порядок. И все же бывают исключения…

В крохотной кухне семьи Мальцевых висел простой календарь. В девять утра детские ножки поднялись на носочки, ручка с шариковой ручкой дотянулась до числа двадцать три и перечеркнула его жирным крестом.

— А что тебе Дедушка Мороз принесёт под ёлку? — спросил Тихон сестру, и Соня обернулась от плиты.

— Ничего, — ответила тихо. — Я уже большая. Дедушка Мороз не приносит подарки взрослым.

— Ты не можешь быть взрослой, — проговорил пятилетний мальчик серьезно. — Если бы ты была взрослой, была бы мне мамой, а ты мне сестра.

— Сестры тоже бывают большими. Я же в школу уже не хожу.

Соня поставила на стол две тарелки. Тихон достал из керамического стакана у стены две ложки и положил на клеенку рядом с тарелками. Затем пошёл за стаканами. Пришлось забраться ногами на табуретку. Теперь он стал с сестрой одного роста.

— Большие не пьют молоко, а ты пьёшь. Вот! — заметил мальчик безапелляционно.

Соня не сдержала улыбку и попыталась забрать стаканы, но ей их, конечно же, не отдали. Каждую неделю минус один, но брат ее единственный помощник. Папа сутки на дежурстве, а два других дня собственными силами ремонтирует квартиру. Надеялись получить под ёлку новую плитку в ванной, но недели ему точно не хватит, чтобы выложить ее аккуратно. Брата она ещё купала, наказав строго-настрого не трогать стены, а сама, как в жаркую летнюю пору, тазиками перебивалась.

Сегодня была суббота. Общий ее с братом выходной. Завтра ее смена в магазине. Папа будет с сыном, а в свой свободный понедельник всю плитку положить точно не успеет. Долго ждали водопроводчика, все планы им дядька поломал. Ну кто перед праздниками ремонт затевает! Только те, кто его второй год закончить не может.

— Хорошо, скажу… Я попросила у Деда Мороза куклу.

Соня придумала ответ на ходу. Это ж самый простой и дешевый вариант. Возьмёт в магазине китайского пупса и потом вернёт. Не станет же Тиша проверять, играет она в куклу или нет… Но под ёлкой точно проверит первого января коробку. Ёлка настоящая. Чуть с отцом вчера не поругалась за необоснованную трату, но тот сказал, что о деньгах они подумают в следующем году, а в этом пусть и в их дом придёт сказка. А откуда ей прийти? Если только заблудится ненароком в однотипном районе старых хрущевок.

— Мама не звонила? — спросил, когда Тихон наконец набегался возле украшенной елки, и уснул в кроватке.

Соня отвернулась, чтобы уйти от ответа. Но квартирка крохотная — никуда не уйдёшь от реальности и их вынужденного сиротства.

— Нет.

Соня начала нервно поправлять на колючих ветках блестящие шары, хотя те висели идеально. Да и сама ёлка была, точно с картинки. Даже в пластмассовом поддоне, куда отец налил воду со специальной жидкостью. Соня боялась спрашивать точную цену зеленой красавицы. В их доме пахнет мандаринами и хвоей, как и должно быть в преддверии новогодних праздников. Заодно еще и корицей из рогаликов, которые они пекли с Тихоном накануне вечером.

— Ну ничего… Может, у неё действительно нет денег вам на подарки.

И времени — на детей. Соне на момент развода было пятнадцать, уже достаточно взрослая, чтобы понять, что ее с братом променяли на свободу и какого-то мужика. На шанс для матери начать новую жизнь. Последний. С детьми (тем более, с двухлеткой, шанса никакого не будет, а его (папу) она видеть больше не может. Соня слушала все эти разговоры через тонкую перегородку комнаты, в которой жила одна. Тяжело с двумя детьми? Так она говорила, что сделает аборт, и не нужно было отговаривать. Новый ребенок ничего не поменяет в отношениях, которых нет и не было. Как не хотела второго ребёнка, так и не хочет, даже с тем фактом, что он есть. Мужики уходят и начинают новую жизнь без зазрения совести. Кто придумал, что баба цепями к детям прикована? Она родила, раз мужикам природой рожать не дано, а дальше сам крутись. В сад отдашь, а Сонька дылда уже. Завтра замуж выскочит и свалит.

Свалила. Из школы. Нет, ходила иногда. Вытянули ее на тройки из жалости, но поступить никуда не могла, да и не пыталась даже. Не до учебы, когда папиной зарплаты ни на что не хватает. Алименты курам на смех, а на помощь от государства только мандарины купить можно. Родственники как-то сами