лавка, иначе и заблудиться можно. Но виду она не подала, уверенно повела Троя за собой. И скоро они вышли… на какую-то другую улицу. – Ты нездешняя, не знаешь город? – верно догадался парень. – Скажи, чей дом нужен. Или что есть поблизости. – А ты знаешь все дома в городе? – Не все. Но в этом квартале многие знаю. Здесь много домов высшей знати, резиденции стран Побережья. Их все знают, кто… – он замолчал. – Кто? – уточнила Линн. – Кто ты, Трой? – Кто служит высшей знати. Или даже не совсем высшей. – А кому служишь ты? – ещё больше заинтересовалась она. – Одному из принцев, представь себе! – О, даже так? – Завидуешь? – Трой задорно улыбнулся. – Нет! – Линн рассмеялась. – Я вовсе не хочу служить принцу! – А принцессе? – он лукаво прищурился. – А принцессе тем более! Что в этом хорошего, вот скажи? Заниматься своими делами гораздо интереснее, – тут Линн прикусила губу, поняв, что говорит не то. Не так должна разговаривать служанка. И надо ответить на вопрос её неожиданного спасителя, а то они что-то отвлеклись. – Нам лучше вернуться назад, к лавке, – пояснила она. – А потом идти прямо, и… – До самой синбарской резиденции, – понимающе улыбнулся парень. – Ты ведь там служишь? – он потянул её за собой, продолжая крепко держать за руку. – Как ты догадался?.. – Что тут догадываться? Мы уже выяснили, что ты из горного княжества. И как раз особняк синбарского князя находится неподалёку от лавки, где мы встретились – как тебе совпадение? – Точно! – согласилась она. – Ты сейчас решишь, что я такая глупенькая? – и засмеялась. Хотелось смеяться. Но если бы тут была её гувернантка… или княгиня, или отец… Они все были бы в ужасе от её поведения, вот что. Но именно теперь ей захотелось вести себя плохо! А именно вот так, как сейчас. – Нет, так не решу, – утешил её Трой, – просто мне давно известно, что я очень умный, и в этом всё дело. Разве не видно? – и снова он хитро прищурился. – Да-да! И ты очень скромный! – Конечно. Это само собой. А чем ты занимаешься в доме князя? Служишь одной из принцесс? – Нет. Я… помощница экономки. Ну, так… выполняю разные её поручения. – Понятно, – кивнул он. – Это объясняет, почему ты отправилась в лавку так поздно. Срочно потребовалось что-то для праздничной выпечки, правильно? Они уже прошли мимо лавки, окна которой были всё так же ярко освещены, и теперь начался счёт фонарям: первый, второй… И Линн опять их не хватало. Почему всего двенадцать, а не сто двадцать пять?.. – Да. Для зимнего пирога. У нас его пекут в каждом доме с начала зимы, а разрезают на Новогодье. Его никогда не едят свежим, свежий он не слишком вкусный. – Кажется, я такое не пробовал, – наморщил лоб Трой. – Хотя, пряники ведь тоже вкуснее не совсем свежие? – Я бы угостила тебя нашим пирогом. А ты оставил в лавке коньки? Или это были не твои коньки? – Ничего, – он махнул рукой. – Никуда не денутся, папаша Дистан присмотрит. Кстати, а ты любишь кататься на коньках? – С чего бы? У нас не катаются. Просто негде. Но я хотела бы научиться, конечно. – Вот и хорошо. Значит, я тебя научу. А ты дашь мне попробовать твоего зимнего пирога. Они миновали уже восьмой фонарь. – Согласна? Пойдёшь завтра со мной на каток? – Не знаю. Дай подумать, – сказала Линн. Она очень хотела бы пойти на каток. И обязательно с ним. Но ведь это нельзя, совершенно точно нельзя! Безумное, безответственное, совершенно недостойное желание. Отца ещё можно уговорить устроить ей поход на каток. Но при этом у неё будут другие провожатые. – Ты не успел выпить свой шоколад, – напомнила она Трою. – Я сейчас сама тебе приготовлю чашечку. Если никто не помешает. Но я постараюсь. – Мне нравится эта идея! – заулыбался парень. – Давай попробуем! Дверь открылась послушно, даже не скрипнула. Линн забрала у Троя корзинку и скользнула внутрь, кивнув – подожди, дескать. Надо было осмотреться осторожности ради. В кухне было чисто прибрано, и никого. На столе горела свеча – это Сара позаботилась о Линн. Всё хорошо. Линн выглянула, поманила: – Всё в порядке, заходи! Тётушка Вита сегодня уже сюда не придёт. Да и никто не придёт. А если Сара – не страшно. Она не выдаст. Трой разделся и подсел к столу, а Линн принялась хозяйничать. Она достала коробку с тёртым какао*, вытащила на доску несколько крупных кусков и принялась дробить его тяжелым поварским ножом. Шоколад любил отец, поэтому составляющие для его приготовления в немалом количестве имелись и в Синбаре, и здесь, в Лире. А Линн никогда не запрещалось брать что-то в кухне… Справившись с шоколадными кусками, Линн налила в серебряную кастрюльку молока, добавила сливок. Можно бы сахара, но она решила взять тёмный мёд – так будет ароматней. Положила мёд в молоко, перемешала. И немного, на кончике ножа, всыпала толчёных специй – корицы, мускатного ореха и черного перца. И пару крупных кристалликов морской соли. Трой смотрел на неё, как на колдунью за работой. И с явным восхищением. Всё же спросил: – А тебе не достанется за то, что без разрешения взяла такие продукты? – Нет. Не волнуйся, я знаю, что делаю! – На тебя просто смотреть – удовольствие! Никогда не думал, что так интересно наблюдать за работой поварихи! – Ещё как интересно! Мне всегда нравилось. Когда я была маленькой, то забиралась под стол в кухне – дома, там, у нас. И могла часами наблюдать, как готовила тётушка Чарита, наша главная повариха. Если ты не пробовал её стряпню, значит, не представляешь, как это – пробовать что-то необычайно вкусное! – Не верю! – Трой засмеялся, – можно подумать, она одна на свете повариха! – Можешь не верить, но меня ты в обратном не убедишь. А я точно знаю. Там, сидя под столом, я перепробовала все! Тётушка Чарита щедро меня угощала. А потом приходила нянька, вытаскивала меня из-под стола и ругала нас обеих. Потому что я всегда была перемазанная! Трой слушал и смеялся. А Линн тем временем всыпала с кастрюльку с