– Аллё-у! – слышу его бодрый тенорок, так и не превратившийся за годы этого прозябания в командирский баритон. – Рад тебя, бродягу, слышать! Сто лет не объявлялся, а мне недосуг с тобой связаться, текучка, понимаешь ли, заела.

– Всех бандитов переловил? – интересуюсь вежливо. – Или на развод кого-нибудь оставил?

– Сказанул тоже! Если я их всех переловлю, то меня живо на пенсию к тебе спровадят, и нашу контору за ненадобностью прикроют. Но мы будем существовать вечно и никогда без работы не останемся. Сам знаешь… Что интересного расскажешь? Ведь ты так просто никогда не звонишь.

– Слушай, Лёха, помоги в одной щекотливой ситуации…

Штрудель моментально настораживается, потому что по собственному опыту знает – ерунду просить не стану, а то, что попрошу, так или иначе будет связано для него с некоторыми неудобствами. Голосок его сразу становится более сухим, а фразы – отрывочными:

– Слушаю тебя, Даник.

– Помоги пистолет достать. Позарез надо!

– Оп-па! Простенько, но со вкусом. Ты что, на охоту собрался? Зачем он тебе? За годы службы не наигрался с оружием?

– Говорю же, что надо. Ты меня знаешь: по пустякам просить не стану. Вероятнее всего, он мне не пригодится, но для уверенности не помешает. Верну, когда больше не понадобится, лишнего дня не задержу.

– Ничего не понимаю. Тебе кто-то угрожает? Хоть объяснил бы, в чём интрига, а то сразу: дай, и всё. Как маленький ребёнок, честное слово. Ты же понимаешь, что это категорически запрещено, а сам толкаешь меня на должностное преступление!

– По телефону объяснять?

– Нет, конечно, – Лёха некоторое время мнётся, видимо, глядит на часы. – А давай-ка мы, как раньше, в нашем любимом румынском ресторанчике встретимся? Посидим, былые сражения вспомним, пивка пригубим, и ты мне про свою беду расскажешь. Чувствую, ты для меня что-то занимательное приготовил. Через полчаса освобожусь, подкатывай. Но… на пушку ни при каком раскладе не рассчитывай! Понял?

Минуту размышляю, а потом соглашаюсь. Деваться сейчас мне и в самом деле некуда, не возвращаться же домой, где меня жена расстреляет прямой наводкой и, по всей видимости, даже без артподготовки. И никакое оружие ей не понадобится… А Лёха, может, что-то и посоветует.

– Идёт. Значит, через полчаса…

В ресторанчике оказываюсь раньше Штруделя. Старик-хозяин знает нас с Лёхой уже не первый год, поэтому, ни слова не говоря, приносит бутылку пива и блюдце с солёными орешками, потом отправляется к большому плоскому телевизору, висящему на стене, и приглушает звук. Всё, что нужно его постоянным посетителям, он помнит и не забывает: шума мы с Лёхой не одобряем, а таких заведений, как у него, в округе добрый десяток. Всегда сменить можно.

Лёха появляется минут через пятнадцать. И хоть в это весеннее время на улице ещё не жарко, он уже обмахивается сложенной газетой и брезгливо смахивает ладонью пот со лба.

– Привет, Даник, – выдыхает он и сразу отпивает большой глоток пива из услужливо протянутой хозяином новой бутылки. – Давай, колись, что там у тебя стряслось.

– Пистолет принёс? – деловито интересуюсь я, хотя знаю, что этого он никогда не сделает. Я бы на его месте тоже пистолет никому не давал. Даже самым лучшим друзьям.

– Ага, разбежался, – смеётся Лёха, – ты бы хоть для начала в курс дела меня ввёл. Маленький, что ли? Да и не имею я права оружие направо и налево раздавать. Тебе ли это объяснять?

– Сына у меня похитили. Вот и вся история.

– Илюху?! – недоумевает Штрудель. – Что ты говоришь?! Кто? Когда? Зачем?

Молча протягиваю конверт с письмом, полученный от похитителей, и он его долго изучает, перечитывает и так же, как я, оглядывает с обеих сторон.

– От кого это? Что им от тебя могло понадобиться? – задумчиво спрашивает Штрудель. – У тебя никаких предположений нет?

– Абсолютно.

Лёха снова отпивает пива и, не выпуская листок из рук, рассуждает:

– Думаю, нужно дождаться, пока эти негодяи ещё раз с тобой свяжутся, и тогда уж их брать. И никакого оружия не надо для этого. Я дам тебе в помощь пару толковых ребятишек, плюс оцепим район предполагаемой встречи. Обвешаем тебя камерами и микрофонами. Короче, стандартный прикид. Никуда они не денутся. Будут сидеть за решёткой, как миленькие. Если, не дай Бог, придётся стрелять, то и без тебя найдётся человечек, который это сделает.

– Не хочу. Я сам все вопросы решу. Мне нужно лишь оружие. И то скорее для понта, чем для дела. Не уверен, что понадобится применять силу. Зачем лишний шум?

– Ты, Даниэль, совсем не понимаешь, что этого я не могу? Сколько тебе повторять?! Или сам из другой системы? Даже если бы я был министром внутренних дел, всё равно не смог бы вытащить пистолет из кармана и дать тебе! При том, что у тебя есть, вернее, раньше было на него разрешение, – Лёха вздыхает и пристально смотрит на меня. – А вообще-то, мне кажется, что всё это просто дурацкий розыгрыш. Давай подождём денёк-другой, а дальше начнём предпринимать какие-то действия.

– А где я всё это время находиться буду? – усмехаюсь невесело. – Жена мне за этот денёк-другой всю печень выклюет. Не у тебя же на диване ночевать!

– Можешь и в моей берлоге на диване, ничего страшного. Ты меня не стеснишь.

Некоторое время мы сидим молча. Наконец, встаю:

– Значит, не дашь ствол? Это твоё последнее слово?

Лёха разводит руками:

– Извини, брат, не дам. И не проси. Ты на моём месте точно так же поступил бы.

– Ну, тогда прощай.

– Постой, Даник! – пытается ухватить меня за рукав Лёха. – Давай всё обсудим трезво и не будем пороть горячку. Для чего-то же здесь мы с тобой собрались…

Но я его уже не слышу. Проходя мимо хозяина ресторанчика, сую ему двадцатку и выхожу на улицу. Штрудель тоже подскакивает и пытается меня остановить, но я быстро сажусь в машину и включаю зажигание. Лёха стучит по стеклу, но я не обращаю на него внимания, вжимаю газ и быстро выруливаю с автостоянки.

2

В Старом городе в это не такое уж позднее время всегда безлюдно. Многочисленные магазинчики закрыты, на витринах опущены металлические жалюзи, потому что, не будь их, всевозможная асоциальная публика, населяющая здешние тёмные углы, мигом разграбила бы и разнесла все эти мелкие лавочки на атомы. Если бы тут ещё в придачу ко всему не светили редкие фонари, совсем была бы труба. Подземное царство со своими монстрами и вампирами, не иначе.

А ведь днём здесь всегда шумно и многолюдно. Однако толпы туристов, любующихся на средневековую, частично