Шрифт:
Закладка:
Она показала им "бе-бе-бе', и с победным видом уселась на меховом покрывале.
Остальные дети расселись кружком на составленных в ряд кроватях, как в лагере… куда уже мечтали попасть братья. А Миланка не очень хотела, зачем ей, она вон летом к жирафам поедет!
– Ну, короче! – таинственно блестя глазами, начал хриплым от смеха и колы шёпотом Махтэ-Матвейка.
– Про тырителей имён? – спросил Миариз-Мишка.
– Точно! – важно поднял палец Махтэ, а Аримейа-Артурчик прижался к Альматие-Альке с испуганными глазёнками.
– Да там не страшно, – улыбнулся ему Мишка. – Здесь такие эльфы не живут, это всё про там!
Все поняли, что он про другой мир, королевство эльфов. Миланка деловито развязала платье, убрала пояс, стянула колготки, надела ночные тёплые носочки с зайками, и только тогда перебралась в кружок к рассказчикам. Пусть не думают, что ей страшно! Хотя, конечно, мураши предвкушения жутиков поползли за шиворот и она взяла с собой покрывало, прятаться, как в домике, и всегда можно сказать – да просто чё-то прохладно.
Мишка обменялся со всеми по очереди взглядом заговорщика – мол, вы ж поняли, что я так сказал для маленького? А на самом деле, очень даже могут эльфы-воры в мире людей промышлять… И все поняли, конечно, каждый незаметно поёжился. Ну, они думали, что незаметно, но правила хорошего тона не позволяли тыкать – ага, боишься! Тогда уж и в себя тыкнуть придётся, боятся-то все тут!
– Вот эти эльфы, они не как нормальные эльфы, а как фэйри – тощие, как палки и с такими вот глазами! – вдохновенно зашептал Мишка. Взрослые внизу монотонно и сонно вели свои беседы, но дети знали – они так очень долго будут то и дело вставлять «ну, спать пора», «ага, пойдём», «да, щас». И затем обязательно будет – «а ты знаешь, чё она сказала? А он ей? Ну это вообще!!» Так что можно шептаться и стращать друг дружку ещё часа два-три запросто, и никто не заметит, что дети не спят!
– Голлум, чтоль, – недоверчиво прищурилась Алька.
– Да какой Голлум, это ж кино, а это… – Мишка сделал страшные глаза и раздул ноздри: – Вот такие они! Ходят по мирам, и кто не знает, предлагают – девочка, девочка, а хочешь одни пятерки получать? И весь мешок Дед Мороза тебе одной?
– Не хочу, – фыркнула Алька. Миланка закатила глаза – не хочет она, как же! Все хотят!
– Ну они тогда будут спрашивать до тех пор, пока не подберут вот прям то, от чего ты не откажешься!
Алька открыла было рот, но вдруг задумалась и закрыла его обратно. Видимо, наткнулась на заветное девчоночье желание, за которое продала бы имя!
– А чё они с тем именем делать будут? – нетерпеливо спросила Миланка, перескакивая самое интересное – процесс покупки.
– Дак чё, хоть чё! Эликсир бессмертия! – очень важно ответил Мишка. – Способности мысли читать!
– Лучше б такое, знаешь, когда вот идёт дядька какой-нибудь, богатый, а ты ему говоришь – дяденька, отдай-ка мне триста денег! – мечтательно проговорила Алька.
– Чего? – толкнул её в плечо Махтэ-Матвейка. – Каких денег?
– Да хоть каких, – хмыкнула она и склонила голову набок. – Деньги лучше, можно хоть чего купить и никому не говорить, чё купила.
– А чё же ты такого хочешь? – ехидненько уставился на нее Мишка: – Что аж сказать нельзя?
– То, что тебе не покажу! – ядовито улыбнулась ему сестра.
– Нууу, давайте про эльфов, – капризно надул губы малыш Артурчик. – Не интерееесно!
– Вот, они такие худые, как палки и в чёрном! – кивнул и продолжил, нагоняя таинственности голосом, Мишка: – У нас одна девочка сама видела, в школе! Он такой стоял за забором и пырился на детей. И глаза, как угли, а сам страшный, как… как, я не знаю, как мертвец! У него такое пальто длинное чёрное, даже летом, волосы тоже чёрные, и такие за ухи зализаны, и просто молча такой смотрит, и всё, и ничё не делает.
– А разве он не должен предлагать имя продать? – скучающим тоном уточнила Алька, разглядывая ногти. Миланка только тут заметила бледно-розовый лак, и тут же позавидовала. А ей-то мама не разрешает, даже детский! «И так много химии, волосы красить, если ещё и ногти!»
– Ну он и предложил, потом, – недовольно напорщился Мишка: – Чё ты перебиваешь? Он стоит, молчит, ничё не делает, за забором пырит, сам как дерево, кто станет к такому подходить? Чё, она дура чтоль? Только вот потом эту девочку никто не видел…
– Потому что она уехала с родителями в другой город? – всё так же скучая, спросила Альматие. Миланка разозлилась:
– Да чё ты перебиваешь? Рассказывай, чего там потом! – кивнула она брату. Мишка кивнул ей в ответ, не ведясь на провокации Альки.
– Она из школы шла домой, а у подъезда, прямо на углу, стоит он опять. Она маме ничего не сказала, думала – ну подумаешь. Не ангел же, они ж не такие....
При запретном слове все дружно вздрогнули, даже Алька застыла и оторвала наконец, взгляд от ногтей. Прикусила язык и слушала.
– Потому никто не знает, что там было, я уж врать-то не буду, но всяко он такой за ней увязался и говорит: девочка, хочешь, всё что хочешь? А она не дура, отличница, вообще-то, и говорит: не хочу я ничего, у меня всё есть! А он: нет, вот прям хоть что! Она и согласилась. Подумаешь, имя… у всех их два, кто нелюди, ну продаст одно, ну ещё останется! И вот он такой – агаааа, здорово! Отвел её в лесок, и намазал ей под глаза кровь… этих…
– Фэйри! – помог ему Матвейка.
– Точно! – веско поднял палец Мишка. – И сказал: отныне твоё имя – моё, ты отдаешь мне его, по своей воле и обратно не потребуешь!
– То есть, обратно можно потребовать? – шёпотом спросила Миланка и потянулась к одеялу, спрятаться в домике.
– Ну, вот видимо, только тогда надо что захотел в обмен, отдать!
– А откуда у них хоть что в обмен? – всё-таки дрогнув голоском, спросила Алька.
– Ну вот откуда, как думаешь? – развел руками Мишка. – Оттуда, они ж берут с именем хоть что, всё что есть твоего. А потом другим отдают.
– Ну и чё тогда в этом плохого? – слишком громко спросила Алька, храбрясь.
Все примолкли.
– Дети, вы чего не спите, завтра утром всем подъём, блины кушать
