Это явление становилось еще более удивительным и непонятным для нового человека, когда он узнавал, что село Карачун и его жители до 1861 года принадлежали всегда к категории государственных крестьян*, тогда как крестьяне смежных были помещичьими.

Бывшие всегда свободными, жители села Карачун оказались такими захудалыми и отсталыми, что бывшие крепостные избегали входить с ними в родственные связи.

Жители села Карачун считали, что главная причина их бедности происходит из-за малоземелья*, и это по вине их предков. По рассказам древних стариков : последние будто-бы уступили часть своих земель добровольно крестьянам заречного села. У предков тогда необработанной земли якобы было слишком много, а у крестьян заречного села недостаточно. Последние и попросили у предков села уступить им часть земли. « У вас земли много и она у вас лежит без употребления, необработанной, а мы нуждаемся в земле. Отдайте нам ту, которую вы не обрабатываете и под скот не используете ». Предки уважили* их просьбу, отдали им часть своей земли. Со временем население села Карачун увеличилось, и у них оказалась нехватка земли.

Был ли такой исторический случай или то было предание, показывающее доброту предков жителей села Карачун ? Неизвестно. Но крестьяне находили в этом объяснение своим несчастьям и возможность переложить вину на своих предков.

Земли, действительно, у крестьян села Карачун было недостаточно. К тому же земли растянулись узкой полосой между реками Воронежем и Доном на протяжении 20 верст*.

По другому берегу Дона и Воронежа находились главные сенокосные угодья, а между ними — поля.

Земли на таком большом протяжении, естественно, были разнородны и по качеству и по плодородию. По этой причине при разделе они дробились на участки все более и более мелкие. Старались, чтобы раздел был справедливым, чтобы каждая семья получала участок и хорошей и плохой земли, чтобы у каждого часть земли находилась и на близком и на далеком расстоянии от села*. Кроме того каждая семья получала в каждом поле для севооборота* три клочка земли : озимый, яровой и на пару*.

Таким образом, одна семья получала, например, одну часть в 1-2 верстах от села, другую — в 5-6 верстах, третью — в 8-12 верстах, четвертую — еще дальше. Случалось, что поле, доставшееся по жребию, находилось в 15-16 верстах от села. Крестьянину нужно было потратить почти целый день только для того, чтобы доехать до него и возвратиться обратно домой. Такая большая трата времени на переезд снижала производительность труда, удорожала обработку земли, затрудняла уход за посевами и уборку урожая.

Работе хлебопашца мешали также частые переделы земли. Еще недавно переделы производились каждые три года. Потом переделы разрешалось производить не чаще, как каждые шесть лет.

Главными причинами частых переделов были : увеличение населения и изменения, происходившие в составе семей.

Земля делилась на число мужских душ. Женщины же не считались. С годами число душ увеличивалось или уменьшалось. Рождаемость или смертность душ нарушали распределение земель в семье. Население увеличивалось, а количество земли оставалось то же самое, и, следовательно, участки уменьшались. Список жителей составлялся перед самым переделом. В него включались все мальчики, родившиеся и оставшиеся в живых со времени предыдущего передела ; умершие же мальчики с тех пор исключались из него.

Наиболее обездоленными при новых переделах оказывались семьи, в которых число мужских душ уменьшалось, а число женских — увеличивалось. Положение семей, в которых оставались только женщины, становилось трагичным, так как они не получали никакой земли. Они разорялись и вынуждены были идти на полевые работы к чужим, т.е. батрачить.

В пользовании батраческих семей оставались только усадебные участки при избе, которые считались собственностью двора. Хозяева этих участков могли их продавать, передавать другим, не испрашивая на это разрешения общества*.

Несомненно, такой порядок пользования землей не способствовал улучшению земледелия. Землей пользовались до ее истощения. Для восстановления ее плодородия требовались новые приемы обработки полей и применение удобрений.

Эти причины, несомненно, не благоприятствовали экономическому процветанию крестьян села Карачун. Но несомненно и то, что они были не единственными причинами их бедности. Главной бедой их была та, что они занимались и хлебопашеством и гончарным ремеслом.

Раздвоение труда и внимания приводило к тому, что гончарное дело мешало им быть хорошими земледельцами, а земледелие не позволяло сделаться настоящими ремесленниками-гончарами.

Гончарное ремесло — тяжелое, грязное, вредное для здоровья всей семьи гончара.

Для делания горшков требуется специальная глина. Она находится иногда на значительной глубине земли. Чтобы извлечь ее оттуда, прорывают настоящие шахты, подобные угольным шахтам. От последних глиновые шахты отличаются тем, что подпорками в них служат глиняные же столбы, оставляемые в проходах, по мере удаления от входного отверстия в глубь шахты.

Добывают глину всегда зимой, в самый холодный период. Зимние морозы замораживают почву. Несмотря на это, опасность обвалов не устранена, и бывают случаи смертельные.

Добытая глина привозится по санному пути домой и складывается около двора в ямы-хранилища, называемые « глинищами ». Из этих глинищ она потом и берется в течение года для выработки горшков.

Летом вносят необходимое количество в избу или в сени. Она смачивается водой, пересыпается специальным мелким песком и тщательно с ним перемешивается. Это перемешивание производится босыми ногами несколько раз, чтобы хорошо смешать песок с глиной и получить однородную массу. Зимой глина приносится еще мерзлой и « топтание » ее производится всегда в избе. Для оттаивания глина кладется под лавки вдоль стены. От таяния глины стена избы становится мокрой, « течет ».

Песок также добывается из земли, но он, обычно, находится на небольшой глубине, часто у подошвы холма. На выделку горшков песку идет меньше, чем глины. Его приносят в мешках, на плечах и не только взрослые, но и маленькие дети, очень редко привозят на лошади.

Детей приучают к этой тяжелой работе с раннего возраста ; нередко можно встретить семи-восьмилетнего малыша, сгорбленного под тяжестью мешка с песком.

Горшки делаются на особых кругах ; основная часть его — огромный круг11, примерно, тридцати-тридцати пяти сантиметров в диаметре и пяти сантиметров толщины, сделанный из дерева : дуба, клена или бука*.

В центре его выдалбливается углубление. Другая основная часть круга — короткая, низкая, узкая скамейка, кончающаяся деревянным стержнем, также из твердого дерева, на этот стержень и надевается своим углублением круг. Стержень немного длиннее углубления круга, и потому круг при верчении не задевает скамейки. Поверхность круга должна быть абсолютно горизонтальной, без этого условия лепка горшков невозможна.

Положив