Кручусь, верчусь, ускоряюсь, но стою на месте, в полном эмоциональном ступоре.

Я запал на невесту лучшего друга… И не могу отключить это… Я подыхаю.

Бл@, жизнь подарила столько перспектив, открыла широко дверь в безоблачное будущее. Я в нужном месте в правильное время, но! Но другая дверь, ускользает, захлопывается перед носом и при этом я, как идиот сижу в первом ряду и наблюдаю за происходящим с лучших мест.

Оля… Бл@ть, Оленька, как я зову ее в мыслях.

Они напару с Лешей, держат меня на расстоянии вытянутой руки. Я буду почетным свидетелем на свадьбе, я занимаюсь подбором и арендой транспорта, я бл@дь даже один раз везу Олю на подгон платья… Лёх так закрутил сроки, что успеть все просто одним нереально… Я умер и воскрес, когда администратор свадебного салона подошла ко мне во время примерки и посоветовала приобрести комплект нижнего белья, которое идеально будет поддерживать в выбранном наряде грудь невесты.

Думая, что я жених, она впаривала полупрозрачные тряпки, которые немыслимо назвать бельем. Кружево или гипюр, какие то вкладыши, чтобы не торчали соски невесты, ведь свадьба “у нас” бл@дь зимняя!

Я слушал вполуха, сдыхал, представляя, как мой друг будет раздевать девушку, которую я тоже хочу себе.

С бельем ушел в глухую оборону, а вот шубку из гагачьего пуха взял не раздумывая. Оля мерзлячка, кожа тонкая, венки на руках аж просвечивают… Не смогу видеть ее мерзнущей в январский денек, и так собралась разгуливать в полусапожках из тончайшей кожи.

Красивые конечно, вкус у девочки шикарный, как-то интуитивно у нее получается собрать образ. Всегда свежа, все гармонирует в образе, что надо подчеркнет, чего стесняется прикроет.

Сколько не смотрю, всегда что-то новое подмечаю в ней. Красится мало, лицо обычно чистое, может глаза подвести тонко, может тенями подкрасить, тушь черная или коричневая на ресницах, на губы либо блеск кладет, либо что-то мерцающее.

Эффект вау на меня производит, с ума схожу. Волосы всегда по разному лежат, может косу замысловатую сплести, бывает высокий хвост, тогда она такая строгая становится, взрослеет на глазах, видел ее и с гулькой на голове однажды, когда привозил набор из кондитерской для выбора свадебного торта. Всё равно красивая.

Боже, не понимаю, где Леха ее нашел? Где встретил? Не пойму.

Он бабник извечный, ловелас, тусовщик, любит выпить, отжечь, по всем спорным вопросам остро агрессирует, альфач настоящий. Только со мной на равных себя ведет, ведь понимаем друг друга на раз, росли вместе, взрослели, становились мужчинами.

А Оля?! Оленька… Только отучилась, красный диплом на руках, съехала с общаги, живет в жуткой коммуналке с пьющим соседом и семьей из средней Азии. Но последним как раз респект, там Гульнара сидит дома с детьми, присматривает и за Олей, особенно когда у алкаша запой начинается.

По клубам Оля не ходок, максимум с подружками в бар, у нее в приоритете саморазвитие, музеи, выставки, какие-то лекции. Может долго рассказывать про Климта, а потом посмеяться со мной, почему квадрат Малевича никто не понимает, но объяснить дураку, почему это мировой шедевр.

С ума схожу с нее. С тортами свадебными правда вышла промашка, Лех не учел, что у Оли аллергия на орехи…

Конечно пригласила меня без разговоров на чай, помочь выбрать вкус, да я и не против, мне с ней воздухом одним дышать уже приятно. Съели напару малиновый, потом морковный крем чиз, классику пропустили, принялись за кусок с лаконичным названием “кранч”.

Боже я чуть не поседел со страха… Оля сначала начала кашлять, покраснела вся, вспотела…

Вода не помогает, смотрю взгляд мутнеет, я к соседке за помощью, та капли какие то ей дала, вроде детские, но слава Богу помогли. В Оле от силы килограмм пятьдесят пять, не больше, легко поднял ее на руки и уложил на диван, чтоб быстрее в себя приходила.

Дышать стала ровно, из глаз слезы льются, но уже улыбается мне и ямочками своими с ума сводит.

— Жива? — смотрю на неё растеряно.

Смеётся тихо.

— Но попытка засчитывается. Слава Богу, что это был арахис! — хохочет уже до слез.

— Что я ещё должен знать? — пытливо напираю.

— Ооо, — утирая мокрые щеки, — пыльца берёзы мой криптонит, так что хорошо, что свадьба зимой, я хоть без соплей и отекшего носу буду!

— Да, хорошо, — медленно тяну, как же бл@ хорошо…

Схуднула конечно знатно перед свадьбой, нервничает, говорить о своих чувствах стесняется со мной, но видно, что страшно ей.

Раскрутил ее Лёха слишком резко, взял в оборот капитально. Чисто по мужски понимаю…

Он все о сексе с ней грезит, бомбит его, что она девочка еще, держится из последних сил, и я понимаю спешку. Мы никогда не ходили голодными по этой части, но Лёха решил соблюсти все нормы и правила. Сходил, сдал анализы на все зппп, дрочит в кулак, ждет свою принцессу, смотрит на Олю голодным волком, слюной капает, но у него хоть стимул есть, ясно чего ждать.

А вот мне пиzдец.

Глава 4

Кирилл.

Тот день настал. Личный ад отворяет двери.

С утра еле успел побриться, одеться, как за мной заехала машина. Свадебный черный представительский мерс на длинной базе, настоящая карета для принцессы и свидетелей. Дорого и богато, идеально, но чувствую себя покойником на свадьбе.

Костюм тройка темно синего цвета, светло голубая сорочка, которая от частых силовых тренировках стала резко мала в плечах, бабочка бл@дь… Не знаю, как эту хрень завязывать, просто фиксирую ее под воротником и бегу прямиком в лапы депрессии.

Алексей снял свадебный номер в хорошем отеле, оттуда мне велено забрать Олю и свидетельницу. Свидетельницу наверное Лёха выбирал. Из всех подружек невесты выбрали Марину, статную брюнетку с бомбической грудью и томным голосом, эдакая секс-бомба во плоти с плотоядным взглядом, который так и кричит “да”!

Наверное под меня планирует ее подложить, чтоб соблюсти все блядские свадебные ритуалы. Хер вам.

Мчим по пустому городу, вся страна в новогоднем запое, пробок нет, прилетаем на адрес за полчаса до планового отъезда в ЗАГС. Выясняю в лобби где искать свадебный люкс, иду как на каторгу.

Двери распахивает Марина, выглядит свежо и достаточно скромно в бежевом платье по фигуре, взгляд уже озорной, хмельной. В руке бокал с игристым, на столике клубника, фрукты, даже коньяк стоит.

— За тобой поухаживать? — томно спрашивает, проводя рукой по лацкану пиджака,