подходящее место, чтобы спрятать вещи, и шутки ради спросил у Голода, куда мне все это засунуть. Неожиданно Голод мне подсказал: я увидел дыру под корнями старого дерева. Раньше она почему-то не попадалась мне на глаза. Я сунул туда рюкзак, и мне показалось, что дыра эта глубока как кроличья нора.

Силы меня покинули. Эйфория уже не так сильно поддерживала меня. Наверное, услуга поиска тайника была платной. Позже надо будет разобраться с Голодом, Эйфорией, тайниками и ускорением времени. А главное — с прейскурантом и ассортиментом.

Я залез в багажник и достал оттуда бутылку водки, которую приметил, когда освобождал раненого мента. Первым делом я попытался отодрать от раны рубашку, но она приклеилась кровью намертво. Тогда я просто полил это место водкой, охнув от боли. По крайней мере, кровь больше не идет.

В бардачке я нашел пачку бумажных салфеток. Смочив одну из них водкой, я протер лицо пассажиру на заднем сиденье. А потом, разжав зубы, влил ему немного в рот. Парень закашлялся, но не очнулся.

Я сел за руль. Эйфория почти совсем покинула меня, но я должен был довезти нас до города. Не знаю, сколько мы успели проехать, но я услышал сирены. Нам навстречу, озаряя дорогу мигалками, мчался кортеж из трех машин. Наверное, среагировали на мой вызов. Я развернул джип поперек дороги, выскочил перед ним подняв руки, чтобы по мне не пальнули со страху.

И когда кортеж остановился, и менты полезли изо всех дверей, я крикнул что-то про больницу. А потом свет погас.

Я открыл глаза, но тут же вновь зажмурился. Меня окружала белизна, слепили белоснежные стены, идеальный халат девушки, что поправляла мне подушку, и солнечный свет, лившийся из окна.

— Кто-то проснулся, — улыбнулась девушка. — Сейчас позову врача.

Я хотел протереть слипающиеся глаза, но правая рука меня не слушалась. Болезненно щурясь, я нащупал левой рукой металлический браслет на правом запястье. Что ж мой нынешний статус понятен.

Кто-то вошел. Я решил не открывать глаз без острой необходимости.

— Здравствуйте, дорогой мой! Как мы себя чувствуем? — поинтересовался приятный участливый баритон.

— Ярко, слишком ярко, — собственный голос показался мне слишком хриплым и незнакомым.

Ах да, это же не мой голос, и кажется, что это первые слова, которые я произнес вслух в новой жизни. Не считая крика про больницу на дороге, но тогда я особо не вслушивался.

— Светобоязнь? Неудивительно, с вашей-то травмой! — обрадовался чему-то баритон.

— Что… что…

Я закашлялся

— Что с вами? — пришел баритон на помощь. — Черепно-мозговая травма, сотрясение мозга, два сломанных ребра. Повреждены гортань и трахея. И все это богатство вы заполировали огнестрельным ранением. Вы, дорогой мой, везунчик! Мало кто выживает в подобной переделке.

Мягкие пальцы ухватили мое запястье, изучая пульс. Потом приподняли веко, заставив меня нервно дернуть головой.

— Милочка, прикройте жалюзи! Не будем мучать нашего пациента сверх необходимого! — и после паузы продолжил: — Ну же, голубчик, открывайте глаза, здесь уже не так ярко.

Осторожно разомкнув веки, я решил, что смогу это выдержать.

— Наконец-то вы с нами, дорогой мой! — затараторил хозяин баритона.

Им оказался невысокий пожилой мужчина с бородкой, напоминавший то ли доктора Айболита, то ли Зигмунда Фрейда.

— Вам предстоит интересная беседа с представителями, так сказать, компетентных органов, но прежде я хотел задать вам пару вопросов.

Все-таки Фрейд.

— Для начала представлюсь: меня зовут Марцевич Евгений Михайлович, имею честь работать в… — Марцевич-Фрейд запнулся, и вновь сжал пальцами мое запястье. — А скажите, голубчик, как, по-вашему, где вы находитесь?

— Надеюсь, в больнице.

— В точку, дорогой мой, первая городская клиника графа Нарышкина! — искренне обрадовался доктор. — А как, друг мой, вас зовут?

Нарышкинский Фрейд буравил меня пронзительным взглядом. Иллюзий, для чего он держит меня за руку, не было, добрейший Евгений Эдуардович — живой детектор лжи, а значит и врать ему глупо. А сказать правду невозможно. Но лгать и говорить не всю правду — вещи разные. Честность лучшая политика, но какие-то тайны я сохраню.

Так что на этот простой вопрос я ответил максимально искренне, учитывая обстоятельства — тот факт, что я абсолютно не в курсе, чье место занял. Мое имя в прошлой жизни уже не имеет никакого значения.

— Я не знаю.

— Это грустно, — вздохнул Фрейд, — но, увы, предсказуемо. Вы многое пережили, и вас сильно ударили по голове. Но давайте все же постараемся и оценим масштаб бедствия. Какой сейчас год?

— Не знаю, — пока что говорить правду было легко.

— Хм, — Марцевич потрепал аккуратную бородку, потом достал из нагрудного кармана паркер, — что это за предмет?

— Ручка. Возможно, перьевая.

— Простите, за глупые вопросы. Я должен определить границы. Мы проведем ряд самых разных, иногда странных, тестов. А сейчас прошу меня извинить, затронем больную тему: что вы помните из событий того страшного дня?

— Отдельные детали. Помню, как очнулся среди мертвых, как бежал к машине…

— А если, голубчик, мы проведем одну интересную процедуру? Вы когда-нибудь слышали про гипноз? Это очень деликатный процесс, и я бы не решился делать такое без согласия пациента, но мы бы выяснили многое и про вашу личность, и про трагические событие в Доме Отдыха.

— Нет, — ответил я как можно тверже.

— Но почему же, голубчик? — Фрейд посмотрел на меня с укоризной.

— Я не хочу вспоминать, что случилось в «Солнышке», — сказал я очередную полуправду.

— В пансионате «Заря», хотели вы сказать?

— В нем.

— Понимаю вас голубчик, но вы все же подумайте, воспоминания неприятные, но должны же вы вспомнить, как вас зовут! Может быть, вас кто-то близкий потерял и очень волнуется…

Я закрыл глаза, делая вид, что безумно устал. И это тоже было недалеко от истины.

— Ладно, голубчик, отдыхайте. Мы еще продолжим.

Я действительно провалился в темный сон без сновидений.

Когда я вновь открыл глаза, меня буравил колючим злым взглядом мощный мужчина средних лет в дешевом сером костюме и наброшенном на плечи белом халате.

— Ну, привет, — приветствовал меня гость. — Непростая неделька выдалась?

Он сделал паузу. Я решил, что мент ждет ответа, и кивнул.

— Молчи и слушай. Мы с напарником очень хотели бы расспросить тебя, что произошло в чертовой «Заре». Но ты ничего не помнишь, и мозгоправ считает, что не симулируешь. Тебя треснули по башке, стресс и все такое. Похрен.

Я хотел что-то сказать, но гость приложил палец к губам.

— В бассейне море крови, но к нам приехали крутые эксперты из Москвы, дээнка-шмаенка, твою кровь выделили. А вот пальчиков твоих в базе нет. Но отделали тебя знатно, также как и прочих — у всех