карму. Подносят яйцо на подставке. Нюрка за спиной стоит и подсказывает: «Œuf à la coque». Хмм... Что это? Девушка, видя моё затруднение, берёт в руки ложечку и начинает чистить. Понятно, это яйцо в мешочек. Так бы сразу и сказала. Не очень-то я его люблю, но потерпеть можно. Это всё? Нет, несут какие-то гренки с сыром. А что маманька? Императрица тоже ест, но видно, что глазом своим миндалевидным косится на меня.

— Какой сегодня чудный день, не правда ли?! — пробую начать светскую беседу.

— Да, утро чудное, — кивает Елена Седьмая. — А как вы, сын мой, умудрились из царства мёртвых вернуться? Вроде бы вечером померли?

Вот и подробности пошли. Хмм... Все смотрят на меня и ждут ответа.

— Да вот, матушка, перевозчик Харон отказался по Стиксу перевозить. Монеты-то у меня не было, чтобы ему отдать. Кто-то украл, наверное. Вот и пришлось обратно возвращаться, благо Верховный помог... Вошёл в моё непростое положение.

Вижу, что глаза у присутствующих округлились.

— Верховный — это кто? — матушка даже про еду забыла от изумления.

— Зевс, старикан косматый, — бросаю небрежно, и пододвигаю к себе блюдо с бутербродами. — Сказал, что маменька моя в слезах убивается, и просит его вернуть сыночка. Вот он и принял участие.

У одного лакея из рук выпал поднос и загремел по полу, но никто даже не взглянул в его сторону.

— А что-то ещё сказал Зевс наш? — побелевшее лицо императрицы могло начать конкурировать с цветом льняной скатерти.

— Отчего не сказал, сказал, — кивнул я. — Пожелал мне всех благ при обучении искусству управлением государством. Порекомендовал книгу одну прочитать. Она так и называется «Государь». Утверждал, что печатное произведение сие зело полезно будет для меня, когда монархом-соправителем стану.

Теперь лицо маменьки можно принять за стандарт белого цвета при настройке фотоаппаратов. Ну а я, делая вид, что ничего такого не сказал, протёр краешком салфетки свои губы, встал и начал откланиваться.

— Благодарю, Ваше Величие, за мольбы к Верховному обо мне! Будьте уверены, о таком не забуду. Приятного аппетита!

Направился к выходу и, уже стоя в дверях, обернулся, промолвив:

— Совсем забыл, маменька, мне ваша фрейлина Анна паки зело нужна будет в ближайший месяц или два. Круглосуточно. И прямо с сего часа.

— Сын мой, — только и смогла ответствовать императрица, чуть было не выронив ложечку из пальцев. — Фрейлины положены лишь дамам, а у мужчин имеются камердинер и лакеи.

— Ваше Величие, но у меня и тех нет.

— Когда нас известили о вашей безвременной смерти, все лакеи перешли в распоряжение министерства двора.

— Вот я про то и гутарю! У меня нет сейчас никого, а состояние моё после кончины так себе. Я и упасть могу, шею сломать. Фрейлина будет меня поддерживать и, в отличие от слуг, никакие синяки на теле не оставит.

— Будь так, сын наш... Повелеваю!

— Вельми понеже, матушка! Нюрка, к ноге!

Теперь можно без всяких оглядок предложить девушке руку. А что?! Вот свалюсь на лестнице, кто будет отвечать?

До моих покоев шли молча. Ну, я-то в душе пел и угарал от смеха, а вот на Анну без слёз смотреть было нельзя. Она напоминала беспризорного котёнка, которого несут домой, а он лишь дрожит, не зная ничего о том, что его ожидает. Не дрейфь, привыкнешь, и всё будет хорошо. Тем более, что я про тебя в прошлый раз кое-что успел узнать.

— Скажи-ка мне, Нюра, как найти придворного строителя?

— Сейчас приведу, Ваше Величие, — девушка присела в... книксете... и упорхнула.

Ой, да молодца! Не стала ничего спрашивать, а сразу побежала мою волю исполнять. Одобряю! Десять лайков!

Минут через двадцать входит мужик. Ну как мужик...мужчина в фартуке. Кланяется.

— Как звать?

— Фёдором, Ваше Вашество!

— Вот что, Фёдор. Видишь, как неправильно всё тут устроено? — обвожу рукой помещение. — Кровать моя прям у двери стоит. Любой, кто войдёт, сразу на постелю смотрит. Непорядок. Ответь мне, что находится в соседних помещениях?

— Слева от вашей опочивальни, расположена комната для слуг. Справа — комната для инвентаря по уборке этого этажа.

— Ага, — задумался я. — В какой стене проще проём для новой двери прорубить?

— В обеих, Ваше Вашество.

— Ну, пойдём, глянем, что там и как.

Комната для слуг была небольшой и неправильной формы. Понятно, для моего туалета, находящегося рядом, прихватили немалую её часть. Подсобка, напротив, имела два окна и даже лепнину на стенах.

— Короче, Фёдор! Приказываю прорубить двери в обеих стенах. Кого надо будет уведомить, чтобы слуг и инвентарь убрали куда подальше?

— Это в Министерство двора, наверное, — стал чесать мужик затылок.

— Нюра, а ты что скажешь? Вот та комната, что слуги сейчас занимают, отводится тебе. Как гастарбайтеров оттуда выгнать?

— Всё будет сделано за полчаса, Ваше Высочие! — через несколько секунд ответила фрейлина и скрылась за дверью.

— Давай, Фёдор, неси инструмент. Через час начнём перепланировку.

И работа закипела. Ну а что? Наследник должен голым на виду у встречных и поперечных ходить? Нет уж, проход в мою новую спальню будет через эту залу, а в ней я оборудую что-то вроде рабочего кабинета. Да и Нюра окажется в шаговой доступности. Приспичит мне, в её комнатку приду. Ежели, какую иную девицу захочется в кровать свою затащить, то дверь на ключ и пусть фрейлина другим выходом пользуется.

Но это уже лирика. Сейчас надо власть во дворце потихоньку в свои руки брать. Ненавязчиво и постепенно, чтобы никто осознать не мог, а когда я в силу войду, то и поздно будет. Вот только кого назначить серым кардиналом? Аню, что ли? А это идея. Она тут всех знает, и если к себе приблизил, то врагу глотку перегрызёт за хозяина. Вот только женщины, они такие... самого схватят, и под каблук запихнут.

***

Поздно ночью я спросил всё-таки Анну:

— Скажи, а как тебе так быстро удалось решить проблему с комнатами?

— Это просто, — лениво ответила теперь уже молодая женщина. — Товарищем министра двора является мой двоюродный дядя по материнской линии, барон Сибелиус. Он меня фрейлиной и устроил к императрице. Думал, что в её окружении я мужа себе сумею присмотреть.