– Чур знает, где наш Котёл?

– Нет, думаю, – оживился Старый. – Он район-то знает, но в каком доме подвал у нас – никому, даже Чуру никогда не рассказывай!

Внизу лестницы стояла ещё одна металлическая дверь, и открыл её уже сам хозяин подвала.

Матвей ожидал увидеть крепкого мордоворота, но на пороге стоял мужик лет пятидесяти с редеющими волосами, необычайно хорошо одетый для города. Вот бы Матвею такую плотную зелёную толстовку со вставками на локтях и плечах, чёрные рабочие штаны с широким кожаным ремнём и крепкие тупоносые ботинки! Больше всего Чур смахивал на пристяжного бандита какого-нибудь строгого крышака, но скорее на человека из далёкого сытого прошлого. И Матвей, наверное, засомневался бы, Чур ли перед ним, если бы не знал точно, что Чур никого к себе не пускает и живёт в Котле совершенно один.

– Оружие? – спросил Чур. Матвей и Старый отдали ему махачи, больше у них при себе ничего не было. Чур взял дубинки, пропустил кутышей внутрь подвала и старательно запер махачи в одном из зелёных шкафчиков возле входа. Такого Котла Матвей точно не видел, настоящий дворец! Стены выбеленные, без плесени, ни следа грибов и лишайных наростов. Стоило войти, сразу бросился в глаза рамочный генератор. От генератора тянулась связка кабелей, часть из которых подключалась к трём белым шкафам у стены. Шкафы высотой в человеческий рост до блеска надраены, со скошенными богами и буквенно-цифирной маркировкой по центру.

У другой стены чисто заправленная койка, жестяные банки, пластиковый бачок с водой и самодельный умывальник, склад коробок, и больше ничего Матвей рассмотреть не успел.

– Чего зенками шаришь, в музее?

Матвей отмолчался, хотя увиденное и правда можно было сравнить с музейными экспонатами. Уж больно много вещей из далёкого прошлого скопилось в этом котле.

Чур поглядел на него, потом кивком указал на пластиковый стол и четыре стула рядом со шкафчиками. Дальше своей импровизированной прихожей Чур кутышей не пустил. На столе были разложены части оружия. Только гости уселись, Чур вернулся к своему занятию. Он вычищал промасленной тряпкой ствольную коробку, иногда брызгал на неё спреем и никаких вопросов не задавал. Через некоторое время молчаливой работы, Старый начал сам, без всякого спроса.

– Просто так к тебе, Чур, думаю, не ходят, только когда совсем уж прижало…

– Ко мне вообще никогда не ходят. Ты один. С другими в городе пересекаемся. Что, котёл ваш нашли? – мельком поглядел на него владелец подвала.

– Нет, не нашли пока, думаю. Но тут другое случилось…

– Сразу предупреждаю, если банды кого-то из ваших в Вышку упёрли, то я спасать не полезу. Сами разбирайтесь, я вам не армия и не спецназ.

– И с таким бы к тебе не пришёл, – уверял Старый. Всё время вступительного разговора Матвей оглядывался вокруг. Возле внутренней двери, в которую их впустили, висел плоский дисплей с чёрно-белой картинкой от той самой камеры над дверью. За коробками он увидел кирпичную кладку. Чур основательно замуровался от остальной части подвала.

– Скорбь к нам пристала. Загонщики наших звероловов подкараулили, двоих убили, один убежал. Теперь бандиты вместе с нахрапом наш Котёл ищут, второй день подряд квартал по соседству обшаривают. Если найдут, думаю, Котёл разорят, и всех, кто внутри перебьют до единого.

– Ну, перебить не перебьют, – хмыкнул Чур. – Скорбь – бандиты, своей выгоды не упустят. В первый день вас потреплют, а потом на лето мзду назначат: с два десятка ящиков мяса и столько же грибов, плесуха, ну и бабы конечно. С нахрапами можно договориться, не вы первые, не вы последние. Загонщики только бойцы, они под нахрапами и крышаком ходят.

– Как это договориться?! – вспылил Матвей. – Легко рассуждать, сам-то за дверью железной окопался! Да ты знаешь вообще, что бывает, когда бандиты приходят в подвал? Они никого не жалеют и всё забирают! Если Котёл данью обложат, так всё равно с голоду сдохнем, не насобирать нам сорока ящиков!

Чур не повёл на его пылкую речь и бровью.

– Чё, мужиков мало здоровых?

– Мало! На каждого в подвале по пять голодных ртов!

– Тогда женщинами расплачивайтесь. Каждая банда берёт с Котла, чем богаты. Отдайте им пять или шесть бабёнок в птахи на лето. И ртов меньше будет, и Скорбь вас не тронет.

– Да ты... – приподнялся с места Матвей. Старый удержал его за руку.

– Или всё бросайте и ищите новое место с грибницей, – продолжил чистить оружие Чур. – Все так делают.

– Спасибо за науку, – ответил Старый, указывая Матвею на место. – Об этом подумали. О другом хотим просить.

Чур со стуком отложил ствольную коробку обратно на стол.

– Ты хочешь, чтобы я этих загонщиков вместе с нахрапом убил, чтобы они в банду свою не вернулись и Котёл ваш не надыбали. Я могу их убить, но и ты должен знать: либо крышаку на своих загонщиков пофиг, либо это сам крышак дал им подряд, и когда загонщики не вернутся, с Каланчи ещё больше бандитов отправят. Ты об этом подумал?

– Подумал. Рискнём, – вкрадчиво сказал Старый, будто сам всё спланировал.

– Хорошо, – согласился Чур. – Сколько бандитов?

– Человек пятнадцать.

– Пятнадцать… Тогда с вас будет пять ящиков мяса и десять кубов гриба к концу лета. Три куба отдадите мне прямо завтра, едва ли у вас сейчас больше найдётся.

«И этого не найдётся», – подумал Матвей, но Старый сразу же согласился.

– Хорошо, три куба завтра и к концу лета ещё семь достанем, и мяса пять ящиков. Но, думаю, надо сегодня же вечером загонщиков порешать. Если они ещё день в кварталах пробудут, то Котёл точно найдут. Мы из-за Скорби выйти не можем, сидим как крысы в норе, боимся громко слово сказать, а лучшее летнее время уходит. Скоро первые волны с окраин в центр нахлынут, сети с щётками ставить надо.

– Ага, свежее мясо мимо рук утекает, – понимающе кивнул Чур. – Значит, сегодня вечером я ваших загонщиков встречу. Но три куба грибов – не позже чем завтра, понятно?

– Да, думаю, будет! – энергично закивал Старый. Чур поднялся, давая понять, что разговор кончен. Матвей встал, но Чур вдруг окликнул.

– Эй, глазастый!