— Вомбат — большой хомяк. Моя — Вамбата! — прогудел гигант, и эдак с презрением поглядел на мужичка. — Интерлингва не понимать? Глупая?

— Ха! — только и сказал мужик, явно намереваясь ответить что-то едкое, но не успел — его вытащил офицер на «разговор».

Следом за ним дернули Рокоссовского, ну а там настала и моя очередь…

* * *

Проверяющий наседал на меня, давил и пытался запугать.

— Сколько тебе лет? Почему документы выписаны на одно имя, а в контракте ты указал другое? Ты понимаешь, что это подделка, и отсюда полетишь прямиком в каталажку? Что ты сделал? Как тебя зовут на самом деле? Кто тебе сделал документы?

— Мне двадцать, — я старался отвечать по порядку сразу на все его вопросы, — документы настоящие. Просто есть паспорт планетарный, внутренний, а есть общий. При рождении мне дали одно имя, но в общем паспорте нужно было указать…

— Хватит мне морочить мозги! — прикрикнул офицер. — Что ты сделал? Почему используешь поддельные документы?

Рядом такой же тип мурыжил Рокоссовского.

— Ты дезертир! Почему ты сбежал из ПСО? Что ты сделал на Золотом мире?

— Я не подавал документы в ПСО, я не писал никаких заявлений! Не сметь на меня орать! — Рокоссовский в отличие от меня не сдерживался, перекрикивая своего проверяющего.

Вокруг стоял неимоверный гомон, от которого просто башка болела. Я видел Вамбата, который, испуганно глядя на офицера, что-то говорил; видел мужичка, который, стиснув зубы, что-то недовольно вталдычивал своему проверяющему.

— Сколько тебе лет? Зачем ты подделал документы? — одни и те же вопросы уже по пятому кругу. Да когда же это закончится?

Когда меня протолкнули через калитку, я даже не понял, что произошло. Стоящее вокруг напряжение, гомон, мелькающие перед глазами лица вдруг пропали, и я смог вдохнуть полной грудью.

Я был внутри учебного лагеря! Я прошел!!!

Тут под навесами, прямо на песке, сидели тысячи людей.

Кто-то что-то жевал, кто-то сидел молча, угрюмо глядя перед собой, а кто-то беседовал с другими такими же «попаданцами».

— Хе-е-ей! Ты тоже пгошел?

Я оглянулся. Тот самый мужичок лет сорока, которого «пытали» рядом со мной, стоял и улыбался во весь рот.

— Да, — кивнул я.

— Молодец! Мы пгогвались! А я уж, пгизнаться, думал, что…

Что он там думал, мужик сказать не успел: его толкнули в спину, и он, сделав пару шагов вперед, обернулся.

— Да что там…

— Шевелись! — оттолкнула мужика мелкая и юркая девчонка, та самая, со звонким голосом. — Стал тут, ни пройти, ни проехать…

— Ты, выдга мелкая…

— О! Выдра! Мне нравится. А я еще себе голову ломала, какой позывной взять. Спасибо, картавый…

— Позывной? — удивленно переспросил я.

— Ну, — кивнула она, — когда заработаю себе на механизированную броню или хотя бы экзоскелет, возьму себе такой позывной: «Выдра». А что, прямо по мне…

В этот момент через калитку прошли Рокоссовский, Вамбата и вместе с ним какой-то здоровяк, обладающий даже большими габаритами, чем чернокожий гигант, но при этом с каким-то детским лицом.

— Добро пожаловать, — поприветствовала их Выдра.

— Аналогично, — хмыкнул Рокоссовский и огляделся. — Так-с? И что дальше?

— Сейчас за нами явятся инструктора, и начнется веселье, — заявила Выдра.

— Какое еще веселье? — нахмурился мужичок рядом со мной.

Ответить она не успела, так как внезапно раздался чей-то властный, громкий голос, звучавший словно из огромных колонок:

— Добро пожаловать в учебный лагерь «Сонора-3», рекруты!

Глава 3

Тяжело в учении и…все. Это законченная мысль

Коммандер Карм, начальник учебного лагеря «Сонора-3», встретил нас очень любезно. Для начала приказал добираться до казарм пешком, а это ни много, ни мало — 10 км.

Для меня это было не особо страшно, к нагрузкам я привык — отец заставлял батрачить на ферме от рассвета до заката, причем с самого малого возраста, так что в отличие от большинства марш-бросок я начал довольно бодро. Тем более что и имущества у меня было всего ничего — небольшой рюкзак со сменной одеждой и кое-какими нужными мне вещичками, самыми необходимыми.

Много я с собой не брал, так как отец, когда мы ехали в город, мог заметить мой «тайник», и тогда накрылся бы мой план медным тазом. Так что бежал я, можно сказать, налегке.

Вамбата, к слову, тоже был без балласта: при нем вообще ничего не было.

Как я понял, он был с какой-то отдаленной планеты, расположенной глубоко во фронтире, и у них там процветало рабство. Черт его знает, по какой причине, однако владелец Вамбата решил того продать, и вот он здесь, среди рекрутов.

Выдре, Рокоссовскому и мужичку, что говорил со мной, повезло меньше — вещей у них с собой было предостаточно. Выдра быстро перегрузила часть своих вещичек в небольшую спортивную сумку, все остальное тупо бросила.

Рокоссовский пер свой рюкзак с бараньим упрямством. Он чуть не подох от усталости, но все же добрался до лагеря, ничего не бросив.

А вот мужичку не повезло больше всех — какое-то время он пытался тащить свои чемоданы, совершенно выбился из сил, и тогда на помощь ему пришел один из инструкторов, просто отобрав и бросив в пустыне чемоданы.

Мужичку, которого мы, к слову, прозвали «Дедом» за его привычку ворчать по поводу и без, не оставалось никакого другого выбора кроме как забыть о своих вещах и бежать в лагерь с пустыми руками, от чего он еще долго и нудно сокрушался…

Все же своих сил я не рассчитал: до лагеря еле добрался. Если честно, думал, что подохну. Впрочем, я был такой не один — до лагеря первыми из нас добрались едва ли двадцать человек. Основная масса серьезно отстала.

Но за то, что мы такие молодцы, последовала награда: нам разрешили выбрать себе койки, принять душ и отдохнуть.

Уже у ворот лагеря нас догнали грузовики, которые ранее встретились нам на космодроме: они уже получили груз и сейчас возвращались в лагерь.

Вот ведь гадство! А нас что, нельзя было на них довезти?

Хотя кое-кого довезли. В одном из грузовиков, в кунге, я заметил паренька, который с любопытством и мерзкой, самодовольной улыбкой разглядывал нас, взмыленных, уставших.

Вот ведь сукин сын! Хитрый лис! Пролез в грузовик, и ему не пришлось