— Смотрите. — Офицер вздыхает. — Мисс…

— Блум. Скайлар Блум.

— Мисс Блум, — спокойно продолжает он. — Я не сомневаюсь, что вы беспокоитесь за свою подругу и предпринимаете все правильные шаги. Но у нас нет никаких подозрительных действий, которые требовали бы полицейского обыска, — мягко говорит он. — Мы не можем взять наши подразделения и тратить дни на поиски кого-то, кто, скорее всего, в безопасности.

Я ищу его взгляд, желая, чтобы он понял. Он, вероятно, всего на несколько лет старше меня, и выражение его лица терпеливое, когда он смотрит на меня.

Пожалуйста, думаю я. Пожалуйста, помогите нам.

— Но это на нее не похоже, — настаиваю я. — И зачем ей оставлять здесь свою сумочку?

— У меня нет ответов на этот вопрос, — говорит он, качая головой. — Причин может быть миллион.

Я усмехаюсь и качаю головой. Он просто не понимает этого. Эйприл так не поступает.

— Какими, по вашему мнению, должны быть следующие шаги? — Спрашивает Тэмми.

Выражение лица офицера проясняется. — Организуйте свой собственный поиск. Привлеките к нему весь город. Всем нравится ваше кафе, и я уверен, что люди были бы рады помочь. — Он лезет в карман и протягивает мне свою визитку. — Позвони мне, если появится что-то еще.

Я выхватываю карточку у него из рук, игнорируя его добрые глаза.

Логически я понимаю, о чем он говорит. Обстоятельства не кажутся им достаточно подозрительными, и они не знают Эйприл лично.

Но я верю. И мое внутреннее чутье подсказывает мне, что что-то серьезно не так.

— Мне искренне жаль твою подругу. Но хорошая новость в том, что она, скорее всего, не пропала, — продолжает он, вставая со стула. — Знаете, такое случается. Людям нужен перерыв от своих семей, и иногда они берут отпуск, никому не сказав об этом.

— На самом деле это не помогает, — бормочу я, качая головой. — Ты ее не знаешь.

— Что ж, теперь я знаю, как она выглядит и на что похожа ее машина. Я прослежу, чтобы остальные тоже знали. — Он встает и кивает Тэмми. — Спасибо, дамы. Извините, что ваш день складывается не лучшим образом. Пожалуйста, не стесняйтесь звонить мне, если что-то изменится.

Я верчу в руках его визитку, пока Тэмми провожает его. Когда я слышу, как закрывается входная дверь, я поворачиваюсь к ней и хмурюсь.

— Я делаю из этого больше, чем нужно? — Спрашиваю я ее. — Я имею в виду… может, с ней все в порядке, да?

Мне не следовало просить мать моей лучшей подруги успокаивать меня, особенно когда это касается ее собственной дочери.

Но, как всегда, Тэмми рациональна. — Сообщить о ней — это скорее мера предосторожности, — мягко говорит она. — Но чем дольше мы не можем связаться с ней, тем больше нам следует беспокоиться.

Вот тогда я это замечаю. Тэмми паникует так же сильно, как и я, но внешне сохраняет спокойствие. — Я знаю свою дочь, — продолжает она, — и если она попадет в беду, она более чем способна сама выбраться из нее. Точно так же, как и ты.

Я нерешительно улыбаюсь ей. — Все так запутано, Тэмми, — бормочу я. — Я знаю, что не помогу, паникуя…

— Именно поэтому у нас есть план, — перебивает меня Тэмми, хватая меня за руку и сжимая ее. — Мы выясним, где она.

Я киваю. — Хорошо.

Внутренне я кричу.

— Следующие несколько дней я тоже буду помогать с кафе, — продолжает она. — Пока мы со всем этим не разберемся. Мы найдем ее, милая, я обещаю.

Я хочу ей верить.

Но гнилостное ощущение у меня в животе только усиливается, когда я возвращаюсь в кафе.

Произошло что-то ужасное.

Я просто знаю это.

3

СКАЙЛАР

Одну неделю спустя

— Когда ты в последний раз спала? — Спрашивает меня Девин, когда я заканчиваю очередной заказ. Мои руки дрожат, когда я готовлю коробочку на день Святого Валентина на заказ для клиента, мои пальцы с трудом завязывают причудливую ленту.

— Я спала просто отлично, — бормочу я, откладывая заказ в сторону и раскладывая другую коробку. — Я в порядке.

Но, судя по неприличному количеству макаронов вокруг, я определенно не в порядке.

— Ты оставалась здесь всю ночь, не так ли? — Девин обвиняет меня, когда я роняю макарон с малиной. — Вот почему все заказы уже выполнены.

— Может быть. Я не могу уснуть, — ворчу я, отказываясь смотреть на нее. Вместо этого я сосредотачиваюсь на партиях новых ароматов, которые я создала посреди ночи, задаваясь вопросом, что, черт возьми, со всеми ними делать.

— Тебе нужно поспать, Скай. Пожалуйста, иди домой и отдохни, а я смогу…

— Сбор средств! — Выпаливаю я, слишком долго глядя на абрикосовое печенье.

— Что?

— Сбор средств. — Я поворачиваюсь к Девин, встречая ее растерянный взгляд. — Для денежного вознаграждения. Вот что мы сделаем.

— Скайлар, что…

— Ради Эйприл, — настаиваю я в полубреду. — Чтобы найти ее. Мы будем продавать макароны.

Девин говорит что-то еще, но я так не выспалась, что не обращаю внимания.

Эйприл нет уже неделю.

Ее лицо расклеено по всему нашему крошечному городку, в каждом деловом здании, которое позволило бы мне это сделать.

А те, кто этого не сделал, я просто появилась позже ночью, после того как они закрылись, и все равно приклеила плакат.

Никто не вышел на связь. Клиенты выразили свои соболезнования и добрые слова, но этого недостаточно.

Но теперь у меня в голове зарождается идея.

— Вкусы специального выпуска, — бормочу я. — Доступны только для сбора средств.

— Скайлар, что… — пытается Девин, но я продолжаю.

— April’s абрикосы.

— Что…

— Оранжевая Омега.

— Скай…

— Исчезающий красный бархат.

— Скайлар! Пожалуйста! — Девин хлопает рукой по столешнице и выводит меня из ступора. — Пожалуйста, пожалуйста, иди домой и отдохни. У нас все получится.

Я прищуриваюсь, глядя на нее. — У нас ничего нет, пока мы ее не найдем, — огрызаюсь я. — И тебе следовало бы беспокоиться об этом больше, чем сейчас.

Слова срываются с моих губ прежде, чем я успеваю их остановить, и глаза Девина расширяются и становятся стеклянными.

О, нет.

— Я беспокоюсь о ней, — говорит она, и ее щеки розовеют. — Как ты можешь такое говорить? Я размещала посты в социальных сетях. Я рассказывала об этом каждому клиенту! — задыхается она. — Она была здесь со мной самой милой, так что не тебе одной больно!

И когда слезы начинают катиться по ее щекам, я понимаю, что мне пора идти домой и спать.

Дэвин не заслуживает моей неуместной жестокости и горечи.

Она никогда этого не делала.

— Мне жаль, — шепчу я, когда Девин вытирает слезу. — Ты права.

Я убираюсь и оставляю магазин Девин во второй