Шрифт:
Закладка:
Я, чуть не подавился откушенной плюшкой и очень долго — до слёз в глазах кашлял, а она изо всех сил колотила меня кулачками по спине, как показалось — стараясь убить…
Когда пришёл в себя, она меня спросила, заглядывая в глаза:
— А ты меня любишь?
Поёрзав задницей на табурете, уведя взгляд куда-то вверх-влево — я ответил «по-одесски»:
— Ну, а «в-четвёртых»?
Недолго думая, та:
— Ну а в-четвёртых, когда ты мне три года назад рассказывал красивую байку по Роксолану — я была ещё маленькая и глупенькая. Теперь я повзрослела, набралась (в том числе и с твоей помощью, спасибо!) ума-разума и решила: быть женой Султана — это не для меня. Даже, любимой и единственной женой — не важно!
Скептически хмыкнув:
— А что, тогда для тебя? На кухне тарелками греметь, мужние носки стирать, да детские сопливые носы вытирать?
Приняв королевскую осанку, та:
— Я хочу сама быть Султаном!
Ржу, не могу!
— Ну и дура ты, Лизка!
— Почему сразу «дура», объясни?
— Во-первых, султан — это мужик… А ты у нас, как бы, с недавних пор — баба! Хахаха!!!
Ничуть не смутившись, лишь раззадорившись:
— Сам же говорил мне: «мужской ум отличается от женского». Так что более вероятно — это ты дурак.
Поняв, что это у неё серьёзно, я принялся разубеждать, приложив все свои немереные способности и немалый опыт в практической психологии:
— Да это невозможно, понимаешь? Мало того: НЕ РЕАЛЬНО!!! Как до Луны пешком дойти. Вот, если бы ты с Головановым заневестилась, то через… То, как знать! Впрочем, чего уж там — после нашей с тобой постельной «драки», кулаками махать…
Удивлённо приподнимает брови:
— А что тут нереального? Вспомни историю, вспомни Клеопатру, английских королев и русских императриц — из-за которых, весь восемнадцатый век прозвали «женским»… Чем я хуже их?
— Думай что несёшь, Лизка: последних императриц — у нас в восемнадцатом расстреляли, тела сожгли и пепел в шахты выбросили!
— Это всё потому, что император нам никудышный достался. Mon pauvre père говорил, что если бы на престоле была Александра Фёдоровна — никакой бы революции не было.
Подумав, та добавила:
— Хотя ты прав! Чтоб не дразнить плебс — название должно быть другое, а высшая государственная должность — выборная.
Задумываюсь…
По ходу, у неё это ОЧЕНЬ(!!!) серьёзно!
— И как тебе такое только в голову могло прийти?
Та, посерьёзнев как никогда…:
— Это пришло мне в голову — после твоих вчерашних прогнозов! Я поняла, что впереди — новое Смутное время, когда кучка решительно настроенных гвардейцев — вполне может захватить власть и возвести на трон свою Императрицу. И я своим женским умом подумала: а чем я не Екатерина Великая, а ты не Алехан Орлов?
…И вдруг вернувшись в прежнее игривое состояние, схватив через кальсоны моё натруженное за ночь «достоинство»:
— Так что, коль уж соблазнил доверчивую девушку — будь добр исполняй её капризы, а не то…
Крепко сжав, она повернула его «против резьбы»:
— … Из главного визиря разжалую в евнухи!
Непроизвольно ойкнув, возмущаюсь:
— Это я то, тебя соблазнил⁈ Что ты…
Встав надо мной, перебивает:
— А тебе разве не понравилось? Вон ты какой сегодня стал — огонь, орёл! Не то, что вчера — со взглядом много пожившего, уставшего и умирающего старика. И на вопрос любишь ли меня, можешь не отвечать — я и так всё вижу! С тех пор — как тебя впервые увидела, там в гараже — я поняла, что ты меня любишь. Просто, по каким-то причинам — боишься в этом признаться. Вы — мужчины, иногда такие странные!
Прислушался к себе…
А ведь действительно — как совершенно другой человек стал!
Где бывшее в последнее время уныние, тоска и «всёпропалническое» настроение? Где апатия и отсутствие желания жить?
Наоборот, я преисполнен энергии и желаний!
Вот смотрю сейчас на Лизку и хочу… Хм, гкхм… Пожалуй, после сегодняшнего — придётся с недельку потерпеть с «желаниями» определённой направленности.
— Слушай, Лиза… А может, твои «капризы» будут несколько скромнее? Хочешь, я сделаю тебя самой известной киноактрисой СССР?
С иронично-ревнивыми нотками:
— Как ты обещал Лиле Брик?
У меня слегка зарумянились уши:
— Хм, кгхм… Ну… Ещё известнее — на мироном уровне.
— Я тебе уже сказала, что хочу!
— Нет ну, ты пойми: любая может захотеть стать «Шамаханской царицей», но…
Гордо подняв голову, несколько надменно:
— Я тебе не любая!
Поспешно:
— Конечно, конечно… Ты — единственная, особенная и неповторимая и, хотелки у тебя — тебе под стать. Но, как реализовать их на практике?
Безапелляционно сжав губы:
— Ты — мой мужчина, ты и думай!
Обдав запахом дорогого парижского парфюма, целует и жарко дышит в ухо:
— Ты — самый умный, самый сильный и, самый смелый — ты сможешь!
И тут я «поплыл» как пчелиный воск в ядерном реакторе…
Посмотрев на часы, напряжённо-озабоченно:
— Ладно, мне пора уходить. Так что передать нашим ребятам?
— Передай нашим ребятам, что заседание продолжается! Сегодня в девять вечера, ужинаем в «Стойле Пегаса».
Обрадовано:
— Хорошо! Я забегу в «Стойло» и предупрежу маму…
Стрельнув глазками:
— … Заодно и обрадую зятем!
Пожелав удачи и поцеловав на прощанье, я закрыл за ней дверь, заварил чай покрепче и занялся размышлизмами.
* * *
Вспомнив недавний сон, про свою совсем не героическую смерть, пергаментного цвета кожу лица, открытый беззубый рот и мёртвые остекленевшие глаза… И, аж всего передёрнуло от омерзения:
— БРРРР!!!
Смотреть, как подыхаешь со стороны — чужими глазами, это очень неприятно, оказывается. Сон, был до того реалистичен — что до сих пор помню запах хвойной тайги, подтаявшей земли, чад полудизельных тракторов, и…
Вонь из собственных штанов!
«Чёрт, приснится же всякая чертовщина, — крайне раздосадовано, — да и ещё и, от второго лица»!
Так, так, так…
К чему бы это?
Предостережение? Прогноз развития событий при принятии одного из наиболее вероятных решений по выходу из критической ситуации?
После рейдерского «наезда» Погребинского (а как ещё его назвать?), вариантов у меня не так уж много и, каждый из них — я за прошедшую неделю тщательно «обсосал», отчего и пришёл в состояние крайнего песТцессизма.
Можно вернувшись из Парижа — согласиться стать заместителем Начальника Губернского отдела НКВД, а там — «плыть по течению». Или, как-нибудь
