чьих-то бредовых фантазий, да так и остался бесполезным кошмаром для всех, кроме 85. Звероногий льнёт и ластится к дракону, обнимает его за шею, гладит по уродливой морде. А главное, они разговаривают! Им будто не мешает, что оба забыли родной язык, и даже сообразительный 85 еле-еле выучил немного слов на асурском. Рычание и ворчание двух чудовищ мало похоже на речь разумных, однако они явно понимают друг друга. Им хорошо вместе, как мало кому в этой лаборатории. 85 снова улыбается так, что асуре больно смотреть. Морда 12 напрочь лишена мимики, но та же чистая и совершенная радость сквозит в каждом его движении. Оттого нелепое, неуклюжее существо, самый неудачный проект лаборатории, или просто воплощённое глумление над врагом, становится лёгким, ловким и красивым. Асура знает, это ненадолго: едва 85 позовут на тренировку или озадачат какой-нибудь работой, 12 снова одичает и будет на всех кидаться. Но каждый раз, расставаясь, существа смотрят друг другу в глаза, и в этом обмене взглядами -- обещание следующей встречи. Один станет терпеливо ждать, второй непременно придёт.

Однажды асура встречает 85 в коридоре, где приказ, не приказ, а никак не разминёшься. Образец делает поворот кругом, но она останавливает, спрашивает:

-- Зачем ты ходишь к 12?

-- Он друг.

Асуре кажется, 85 повзрослел. Что-то новое в голосе, в прямом, чуть исподлобья, взгляде. Уверенность и сила, и не зря все говорят: этот образец не просто почти разумный, а себе на уме. Неужели искалеченный дух врага начал залечивать раны, возвращать себе волю и самосознание? Это возможно? Далеко ли может зайти процесс? Любопытно. И опасно, если подумать.

Но она чуяла эмоции нава, когда из него делали образец 85. Ещё лучше чувствует их теперь. Если заметит в существе хоть каплю враждебности, уничтожит, не раздумывая. А пока он дружелюбен, верен своим создателям и услужлив -- пусть будет. И пусть даже себе на уме, так интереснее.

-- Я отменяю приказ не попадаться мне на глаза. Остальные мои приказы в силе, -- она говорит нарочно медленно, с расстановкой, чтобы уловить вспышку радости от первой фразы и досаду, горечь от второй. Но 85 слишком тепло и хорошо сейчас рядом с "амой", чтобы всерьёз расстраиваться. Эмоции яркие, и очень ясно выражаются в мимике, в языке тела. Существо не отрастило себе ни капли навского лицемерия, лишь чуточку сдержанности. Отлично!

С этого дня асура еще внимательнее наблюдает за 85 и 12, но ни с кем не делится результатами наблюдений. Коллеги стараются не видеть в образцах живых существ: просто оружие, и всё. Конечно, так проще. Вот легко ли ей будет, когда 85 отправится в бой? Да ничего особенного! После того, как отдала проклятой войне родителей, мужа, брата и кучу друзей. Почти всех уже безвозвратно потеряла. Что такое на этом фоне верный пёс 85...

Визита однорукого Командующего не ждали. Он умеет застигнуть врасплох не только врагов, но даже своих. В его положении правильно быть таким непредсказуемым. Говорят, только на этом вся оборона и держится до сих пор.

Но кое-кому от его нежданного визита головная боль. Руководитель лаборатории в столице, потому принимает высокого гостя главная исследовательница. Командующий посмотрел готовые образцы и пожелал присутствовать на операции. Как раз в работе юбилейный, сотый образец. Начальница затевает с ним что-то хитрое, всего замысла пока не объяснила никому. Ассистентке -- радость, потому что смена сейчас не её, а вместе с командующим приехал родной брат.

У брата и сестры мало времени на беседу наедине: только пока идёт операция. Они смотрят друг на друга. Видят, чувствуют перемены: война никого не оставила прежними, и это причиняет боль. Но радость встречи сильнее. Невольно вспомнив улыбку 85, асура старается так же искренне и светло улыбнуться брату. А через мгновение отчаянно рыдает на его широкой груди. Брат гладит сестру по волосам, по спине, бормочет какие-то ласковые слова. Едва ли в них больше смысла, чем в рычании-ворчании двух подружившихся образцов. Асура успокаивается, отстраняется, снова заглядывает в родные светлые глаза. Чувствует тщательно подавленный страх и отблеск какого-то напряжённого раздумья.

-- Какие новости с фронта, братец? Только честно!

-- Честно, всё очень плохо. Но вы куёте здесь малую надежду, а я должен поговорить с тобой о великой. Ты могла бы стать во главе новой лаборатории. Командующего я почти уговорил, -- на губах брата холодная, незнакомая улыбка, а сестре отчего-то страшно до одури. -- Скажи, тебе не надоело резать навов?

-- Это моя работа, и это всё, что я могу сделать для победы над Тьмой.

-- Ошибаешься, не всё. Это либо жалкие полумеры, либо тренировка. Если нам повезёт, твари, созданные вами, потреплют врага. Если очень сильно повезёт, обезглавят. Но чтобы уничтожить Тьму, мало натравить одних навов на других. Знаешь, Командующий терпеть не может весь этот зверинец, и с самого начала был против. По его мнению, воевать с помощью тварей бесчестно, некрасиво и неправильно. По-моему, тоже. Но все мы понимаем: дела слишком плохи, чтобы оставаться разборчивыми в средствах. Однако у меня появилась идея получше. А то, что вы показали сегодня, почти убедило командующего.

Сестра внимательно слушает и думает: "Даже война не отучила тебя, братец, подходить к сути разговора издалека. Всё-таки есть в мире неизменные вещи".

-- Ты знаешь, сестрёнка, я сильный воин. Но я бы не выстоял один на один против некоторых ваших образцов. Это глубоко неправильно! Они ведь только орудия, и довольно тупые. Значит, мы не можем использовать их великолепные возможности в полную силу. Потому я хочу измениться сам. Хочу новое тело, чтобы стать совершенством войны. Нас немало найдётся таких, добровольцев. Ты готова работать над этим?

У неё на миг перехватило дыхание:

-- Одно дело, навы, другое -- мы. Я не смогу.

Сказала, и тут же увидела, будто озарение. Совершенных воинов, новую непобедимую армию Света, которая обратит в бегство тёмные орды и навсегда вернёт Землю её первым обитателям... Родной, не изменённый пока асур стоял перед ней, улыбался, подбадривал, хотя сам опасался неизвестности и возможной боли:

-- Сможешь! Я в тебя верю, сестрёнка. Часть помощников возьмёшь в этой лаборатории, других мы подберём. Будет всё необходимое, и немножко времени, которое выиграют для нас здешние твари.

А она уже смотрела на брата и прикидывала, что и как можно сотворить из асурского тела. Опомнилась. Закусила пальцы до крови. Простонала:

-- Я не посмею. Ты мой брат.

Он покачал головой:

-- Помню, ты говорила: