Я кивнула. Сомневаюсь, что дама носила титул маркизы. Делать реверанс я была не обязана. Все-таки положение дочери герцога выше положения этой… леди.

Леди же в свою очередь скользнула по мне изучающим взглядом, а затем склонилась в реверансе. Я села за стол и положила на тарелку большой кусок пирога, добавив к нему немного стручковой фасоли. Надо было поесть и подумать. Хорошенько подумать. С чего бы отец изволил жениться? Неожиданно пришла большая и светлая любовь? Хм…

– Когда я приезжала на праздник урожая, ты ничего не говорил о… леди Инарии. – Я оторвалась от пирога и пробежалась взглядом по присутствующим.

Старый дворецкий методично орудовал столовыми приборами, кромсая стручки фасоли. Тетушка Одет слишком резко вонзала вилку в пирог и с недовольством посматривала на Инарию. Конюх с садовником, впрочем, как и дорогой дядюшка, уже вовсю наслаждались виски. А кузины с удовольствием налегали на тарталетки. Боюсь, если я протяну с пирогом еще дольше, то любимого лакомства мне не достанется.

– В Мабон мы еще не были знакомы, – ответил отец.

Я даже о пироге забыла от его ответа. А это многое значит, потому что пирог был потрясающим – с ароматной начинкой и сливочным, хрустящим тестом.

Что значит на Мабон не были знакомы?! С праздника урожая и месяца не прошло!

– И насколько же недавно… вспыхнули ваши чувства? – продолжила задавать я вопросы.

– О, на самом деле мы водили знакомство еще при короле Грэйне. Но вновь встретились лишь в этом году. Как раз через пару дней после праздника, – ответила леди Инария.

– И когда же вам поступило столь лестное предложение руки и сердца от моего отца?

– Две недели назад.

От ответа леди Инарии есть совершенно расхотелось. Даже любимые тарталетки больше не вызывали желания полакомиться. И запах корицы с кислинкой ревеня тоже не манили.

Ни за что не поверю, что отец мой, до бездны расчетливый, сдержанный отец готов был жениться на женщине спустя неделю общения.

– Так не хочется отдавать титул герцогини мне? – поинтересовалась я, откидываясь на спинку стула.

– Рия! – резко одернул меня он.

Присутствующие с испугом уставились на герцога Нейла, а потом перевели свой испуганный и недоумевающий взор на меня. Я пристально смотрела на отца.

Объявлять наследницей титула и состояния женщину в Аритерре было не принято, но и не возбранялось. В академии я познакомилась с маркизой, а один из предметов по общению со стихией вела герцогиня, получившая титул от умершего родственника.

Я никогда не говорила с отцом о герцогстве. Мне казалось само собой разумеющимся, что титул со временем перейдет мне. В конце концов, отец обучал меня правильному ведению дел, посвящал во все происходящее во владении.

А две недели назад он решил привести в дом герцогиню, видимо надеясь еще на одного наследника. Две недели назад король объявил отбор…

– Или ты просто не хочешь отдавать герцогство… моему будущему мужу? – спросила я.

Ну, разумеется, отдавать герцогство родной дочери – это еще ничего, заключать брачные сделки с другими герцогами и маркизами – тоже неплохо. А вот давать королю в личное пользование большой кусок земли – это уже никуда не годится. Как можно подарить монарху еще большую власть, чем он имеет сейчас?! И без разницы, что монарх и так имеет в Аритерре абсолютную власть.

– Я вот думаю, это ты так льстишь, уже сейчас записывая меня в королевы. Или принижаешь мое стремление к независимости?

– Стремление к независимости? – Отец усмехнулся. – Кто может быть независимее королевы?

– Я ставлю этот вопрос немного по-другому. Кто может быть зависимее королевы?

– Дорогая, будешь ты свободной или зависимой королевой, зависит только от тебя. Уж прости за тавтологию. А что касается лести… Разве есть еще варианты?

Я, признаться, удивилась такому заявлению. Как минимум участницы еще неизвестны. Как максимум Дарион может выбрать кого угодно.

Отец, видимо, заметил скепсис на моем лице и пояснил:

– Половина совета желает заключить торговые связи с нашим герцогством, другая половина, торговля с которой уже ведется, хочет выбить меньшие цены. Большая часть Совета за тебя, Рия. И король у нас не глуп, понимает, что большая территория в руках одного герцога – это жирно. Женитьба – неплохой способ урезать мои владения. Совет тоже будет настаивать на этом браке. Чужие территории и чужая власть никому не дают покоя.

И отец решил, что урезать свои владения – недостойно герцога Хэдрийского, поэтому принял решение жениться и заделать себе еще одного наследника.

– Я не отдам герцогство мамы ни леди Инарии, ни твоему наследнику, – ровно произнесла я, смотря прямо в глаза отцу.

Не то чтобы я хотела быть герцогиней, заниматься управлением и сопутствующими этому немного раздражающими делами. Но это мамина территория. Она получила титул герцогини Лейкатской в сорок лет, когда умер ее отец. Затем в пятьдесят она вышла замуж за моего отца, и они объединили свои владения. Так герцог Нейл стал самым крупным землевладельцем Аритерры. А спустя три года родилась я. Знаю, что в то время ходило много разговоров о договорном браке. О том, что отец женился на маме только из-за территории. Его родное герцогство – край снега, гор и продуваемых равнин, часто заливаемых дождями. А край мамы – зеленая плодородная равнина с десятком зеркально чистых озер.

В детстве я часто гостила в Озерной низине, бегала от бобров, гонялась за лягушками и делала еще множество разных вещей, не подобающих юной леди. Когда в тринадцать уехала из дворца, отправилась исследовать руины старых храмов именно в мамин край.

И отдать его в распоряжение этой дурно одетой и совершенно неприятной мне леди только потому, что отец не хочет передавать свои земли королю? Определенно нет.

– Рия! – снова одернули меня.

– Что? Раз уж ты так печешься о своих землях, не стоит забывать, где именно кончаются твои, – я особо выделила это слова, – земли.

– Порой я забываю, какой ты можешь быть, – покачал он головой.

Я улыбнулась. Грустно. Потому как хоть я и провела много времени в Озерной низине, моим любимым краем было Плоскогорье, а еще я любила соленый запах моря, постоянные дожди и туманы. И сейчас меня ненавязчиво выпроваживали из этого края.

– Что ты будешь делать, когда я вернусь с отбора? – прервала я тягостное молчание, которое неожиданно опустилось на столовую.

– Адрия, – отец улыбнулся мне, как несмышленому ребенку, – ты не вернешься с отбора.

Высказывание мне совершенно не понравилось. Спасибо хоть на том, что сказано было без угрозы.

– И куда же, по-твоему, я денусь?

– Выйдешь замуж, – как само собой разумеющееся произнес он.

Я в восхищении уставилась на отца. Так верить в то, что король выберет меня! Это ж насколько надо быть уверенным в себе и своем влиянии на совет.