Наверное, Фержингард рассчитывал, что Бенетор переговорит со своими соседями и предупредит их о готовящемся перевороте, но лорд Эргос не собирался этого делать. «Я ничего не должен сверх того, что пообещал. Неизвестно еще, как все пойдет, так пусть лучше никто не знает, что я был в курсе этого заговора».

Уже по прибытии на место, Бенетор решился заговорить с Незергардом, когда тот задержался у повозки, чтобы выразить благодарность снежной лошади, как того требовал обычай.

— Сир Бренн, вы правда уважаете меня? — спросил Бенетор, оглянувшись и убедившись, что их никто не слушает.

— Что-то заставило вас подумать, что это может быть не так? — отозвался Незергард, подняв на него взгляд. Сиру Бренну было, как и Бенетору, двадцать семь лет, и он уже не один год вынужден был исполнять все обязанности лорда, не имея при этом соответствующего титула. Впрочем, не похоже было, чтобы он стремился скорее стать лордом и ждал с нетерпением смерти своего старого отца.

— Я никогда не думал, что достойные люди вроде вас могут питать уважение ко мне, — сказал Бенетор.

— И напрасно вы так думали, клянусь Неизвестным.

«Какая же приятная у него улыбка, — подумал Бенетор и сам улыбнулся в ответ. Он уже и не помнил, когда последний раз проникался такой симпатией к кому-то. — Как было бы славно, будь он моим братом».

— Сколько лет вашей старшей девочке? — спросил лорд Эргос, когда они миновали ворота и шли через внутренний двор Эстергхалла.

— Восемь исполнилось, — ответил Незергард. — А что?

— Ничего… моему старшему тоже восемь.

— О! Вы… вы серьезно это говорите? — воскликнул сир Бренн.

— Вполне. Конечно, рано говорить о помолвке… Но, может быть, вы привезете свою девочку ко мне в Кримхельтон на зиму? Пускай дети знакомятся и играют вместе, пока можно… А уж если они поладят и все пойдет хорошо, то я не поскуплюсь на выкуп, можете быть уверены.

У дверей Эстергхалла оба мужчины скрепили договоренность рукопожатием и вместе вошли в проходной зал. Никто их не встретил.

— Где же хозяйка?

— В скорби, я полагаю, — Фержингард стоял спиной к ним, задумчиво сложив руки на груди и созерцая статую Эстерга Великого. В расшитой золотом мантии поверх старомодного, но дорогого и нарядного дублета, с фамильным мечом из вантерской стали на поясе, лорд Вильморт держался с таким холодным спокойствием и чувством собственного достоинства, что Бенетор с Незергардом выглядели мальчишками рядом с ним.

— Вы уже прибыли, лорд Вильморт, — деланно-удивленно поприветствовал его Бенетор. — Любуетесь скульптурой?

— Видите этот рубин рядом с алмазом? — спросил Фержингард, указывая на корону Эстерга. — Это Сазкрил, когда-то главная ценность моего дома. У него невероятная глубина и чистота цвета…

— Крил, крил… а, точно, «kreile»… Это ведь значит «кровь», — вставил лорд Эргос, в который раз дивясь собственному таланту вспомнить вдруг то, чего сроду не знал. Пожалуй, пойми Фержигард, что лорд Эргос Бенетор на старом наречии двух слов связать не может, сразу перестал бы его уважать… — Ну а вон тот изумруд, чуть правее вашего рубина, принадлежал до Покорения моим предкам. Сир Бренн?

— Хм… может быть, вон тот маленький хризолит? — Незергард небрежно указал на самый невзрачный зеленый камушек с оливковым оттенком. — Я действительно не знаю, лорды.

Бенетор со смехом похлопал его по плечу.

* * *

В великом чертоге Эстергхалла было шумно и многолюдно. Бенетор окинул взглядом собравшихся — большинство лордов уже прибыли, если кто и опаздывал, то из незначительных, без которых вполне можно было начинать съезд. «Похоже, только нас и ждали», — подумал лорд Эргос. Пройдя между двумя рядами длинных столов и лавок, он остановился у главного стола, за которым должны были располагаться хозяин замка и члены его семьи. Только леди Бертрады почему-то не было ни рядом с сыном, ни вообще в пиршественной зале. Юный лорд Эстергар сидел за своим столом в полном одиночестве. Конечно, он подрос с тех пор, как Бенетор видел его последний раз, но все равно выглядел совсем еще ребенком. «Похож на отца, — отметил про себя лорд Эргос. — Волосы, глаза… как у всех Эстергаров. Но много и от матери… теперь заметнее, чем раньше. Если и характером пошел в любого из родителей, то, пожалуй, даже к лучшему, что…»

— Мое почтение, лорд Рейвин, — сухо произнес Бенетор с легким кивком вместо поклона и снисходительно представился: — Я лорд Эргос Бенетор из Кримхельтона.

В конце концов, откуда мальчику его помнить? Последний раз Бенетор посещал Эстергхалл четыре года назад, чтобы присутствовать на поминках старого лорда Агнора и присягнуть его сыну.

— Конечно, — со всем возможным достоинством ответил Эстергар. — Я узнал ваш герб.

— Примите мои соболезнования, лорд Рейвин. Ваш отец был… славным воином.

Даже в малой степени достойным правителем лорд Ретруд Эстергар, по мнению Бенетора, не был, но нужно было хоть что-то сказать. «Сколько веков должно пройти, прежде чем мы поймем, что хороший воин — не всегда хороший правитель? Фержингард — он один это понимает».

Ведь великим императорам древности не приходилось брать в руки оружие, чтобы утвердить свою власть. Им не нужно было выходить с копьем против свирепого медведя, чтобы внушить подданным уважение. Превыше силы ценились мудрость, красноречие и изысканность манер. Великий Келеанин Завоеватель в жизни не притрагивался к иному оружию, кроме своего золотого меча, но одно его имя внушало ужас его врагам, ибо каждый знал, что тысяча боевых кораблей и сто тысяч воинов направятся туда, куда укажет золотой клинок императора. И тысячи лет спустя во всех девяти известных землях помнят его имя и поют о нем песни. Кто скажет, что Келеанин Завоеватель менее велик, чем Эстерг Покоритель Севера? Эстерг смог завоевать Север, но никто из его потомков не научился управлять им так, как императоры управляли своими владениями.

«Но справится ли Фержингард? Он сказал, что сохранит Север единым и под общим порядком… клянусь, я не слышал более мудрых и приятных моему сердцу слов. Если бы только не мальчик… Проклятье! Ну зачем он вспомнил сейчас мой герб? О, Неизвестный, почему никогда не обойтись без крови? Если бы только был другой путь…» — почему-то лорд Эргос верил, что если бы существовал другой способ передачи власти, Фержингард непременно бы им воспользовался.

Бенетор обменивался приветствиями и вглядывался в знакомые лица, пытаясь определить, кто из лордов в курсе готовящегося переворота. Эльтур Элейт, взволнованный, но очень важный — еще бы, наверняка ему пообещали Кейремфорд — бросал быстрые взгляды