Шрифт:
Закладка:
И смерть не замедлила бы, поскольку и после понесенных потерь гарнизон многократно превосходил их численно и облайал лучевым оружием. Однако они дали шанс я-Келе. Одним броском он и его люди преодолели расстояние до незащищенной теперь стены и ворвались в брешь.
Именно так — сто люди.
После этого битва была недолгой. Стадо потерпело поражение. Подробности не важны. Важно то, что было потом. Об этом я тоже расскажу. Это было тогда, когда мы потеряли все, что выиграли.
Пробиваясь через затухающую битву, Валланд повел группу азкатов к нашему укрытию. Дверь была заперта. Под его кулаком задрожали стены.
— Открывай!
Тихий голос Рорна ответил:
— Поосторожнее. Брен с Гальмером здесь и у меня на мушке. Я могу спустить курок.
Валланд отступил от двери. Его бойцы напряглись и приготовили оружие. Напряжение сгущалось, как туман.
— Давай поговорим, — сказал Валланд, помедлив. — Я не хочу тебе зла, Йо.
— И я тебе тоже. Если я тебя впущу, мы сможем нормально поговорить?
— Конечно.
— Тоща минутку.
Сквозь красный полумрак, все еще наполненный боевыми выкриками и звуками ударов, Валланд услышал слова языка внешников. Им ответил дребезжащий дискант.
И его азкаты тоже услышали. Пронесся звук, похожий на стон, они отпрянули, и я-Кела не смог скрыть потрясения:
— Это карлик. Я знаю, как они разговаривают. Но наши разведчики не видели никого из них.
Он вцепился в руку Валланда:
— А ты знал? И не сказал нам?
На самом деле, должен был бы признать Валланд, так оно и было. Омнисонора у него с собой не было, но он постарался передать презрительную интонацию голосом:
— Ты боишься глубинных дьяволов, даже когда они разбиты?
— Это тебе не шкилы. Они не такие. Они не умирают.
— Возможно, когда-нибудь проверим.
Валланд как-то сумел заставить их стоять на месте, пока разговор за дверью не кончился и в ней не приоткрылась щель.
Там стоял слепой телепат. За ним клубилась чернота. Раздался скрипучий голос Рорна:
— Заходи один, Валланд.
Канонир вошел, и карлик закрыл дверь.
Рорн сделал свет ярче, чтобы было видно. Гальмер и Брен лежали на двух скамьях, связанные по рукам и по ногам. Два солдата-ниао стояли возле большой деревянной ванны с водой. Они стояли пригнувшись, оружие наготове, зубы оскалены. Рядом с ними стоял Рорн. Его лучевой пистолет смотрел Валланду в живот. На его лице тоже читалось напряжение, но — может быть, потому, что свет падал не на него, — под этим напряжением угадывалась все та же безмятежность.
Валланд взглянул на своих товарищей.
— Как вы, парни?
— Нормально, — ответил Гальмер.
Брен сплюнул:
— Хьюг, не давай этому таракану использовать нас против тебя. Я согласен, чтобы он меня застрелил, если ты после с ним разберешься.
Рорн улыбнулся без видимой злобы и напомнил:
— Без их умения тебе никогда не построить спасательный корабль, Хьюг. А другого пути с этой планеты нет. Внешники оставили только несколько предметов, и их давно разобрали на части айчуны. По тому, что мы здесь узнали, я убедился, что внешники не используют радио, и лазерной вспышки они тоже не заметят, и… да неважно. Эти люди тебе нужны.
— Хотя бы ради них самих, — согласился Валланд. Он прислонил топор к столу и сложил руки на груди. — Но не могу поверить, что ты сможешь убить своих собратьев-людей, Йо.
— Не по своей воле. Только в случае крайней необходимости и ради любви и служения им. Но сейчас Они заложники. И они уйдут с нами.
— А это, как ты сам понимаешь, для нас не годится. Мы их никогда больше не увидим. — Валланд бросил взгляд на пленников. — Не люблю театральности, но для краткости: что вы предпочитаете — рабство или смерть?
У них на лицах выступила испарина.
— Мог бы и не спрашивать, — отрезал Гальмер.
Брен кивнул.
— Сам видишь, — сказал Валланд Рорну. — Их жизнью и свободой ты можешь выкупить свой уход, но это и все.
Рорн заколебался. Из ванны раздался плеск, и на поверхность высунулись две большие головы. Две пары халцедоновых глаз уставились на Валланда. Он не отвел взгляда.
Айчуны заговорили с ними через своего карлика. За прошедшие несколько земных дней Рорн настолько овладел языком внешников, что пользовался им теперь свободно, — вот что дает разуму освобождение от внутренних конфликтов, и можно даже подумать, что цена того стоит.
— Ты понимаешь, что они говорят, Хьюг? — спросил он. — Не очень? Они говорят…
Он прервал себя:
— Ты знаешь, кто они?
— Шкипер мне рассказывал, — ответил Валланд.
— Он предубежден. Они… Они хорошие, они мудрые — да нет, словами не передашь. Они ушли настолько дальше нас, насколько мы ушли дальше обезьян.
— Я не уверен, что это так уж далеко, — пожал плечами Валланд. — Ладно, чего они хотят?
— Вы нанесли им серьезные потери. Последний эпизод окончательно доказывает, что они не могут мириться с нами на свободе, как мы не можем мириться с патогенными бактериями. Но они не собираются нас уничтожать, как сделали бы люди. Они могут предложить нам больше, чем мы могли бы когда-нибудь найти, или узнать, или почувствовать сами.
— Это как тебе? — спросил Валланд. — Извини, но я к этому отношусь саркастически. Поэтому я отвечаю — нет. Мы можем отпустить их и тебя в обмен на наших друзей. И если после этого вы оставите нас в покое, мы вас тоже не тронем.
Рорн перевел. Айчуны не торопились с ответом. Они вообще никогда не торопились. Потом:
— Ответ отрицательный, — сказал Рорн. — Они не боятся смерти. Они возрождаются — они бессмертны в таком смысле, в котором мы никогда не будем.
— Ты клюнул на эту наживку?
— Это безразлично. Я тоже не боюсь, не боюсь больше ничего. Но подумай. Верна их вера или нет, неважно. Важно то, что они ее придерживаются. Отобрав у тебя этих людей, путем пленения или смерти, они тебя победят. Ради этого они готовы пойти на сокращение срока пары воплощений.
— Да уж парой они не отделаются, — скупо улыбнулся Валланд.
— Ты понимаешь, что это значит? — сказал Рорн с придыханием. — Ты выступаешь не против двух личностей, а против целого мира! На своих условиях ты здесь не выиграешь. Но брось свою гордость. Ты не более чем обезьянка, кричащая о своей важности с верхушки дерева. Брось, рассуди разумно, прими их руководство — это и будет истинной победой.
— Избавь меня от проповедей, Йо. Меня девушка ждет
