невозможно уследить, девушка мелькала среди врагов, словно перемещалась телепортацией, а кровь, что собиралась вокруг нее… это было не описать словами. Орочимару примерно понимал для чего работала эта техника, а немного усохшие трупы, из которых не лилась струей кровь также подтверждали это предположение, но техника была действительно ненормальной.

Впрочем, результаты показанные в бою легко показывали почему ни Роан, ни ее подопечные так и не засветились в книге Бинго. Живых попросту не оставалось. Да и к тому же это шиноби гакуре были вынуждены светить своими ликами по всему миру, пуская блики хитай-ате. А вольные шиноби могли работать тихо и незаметно. Впрочем, их незаметность продлевала тем самым жизнь. Если бы в мире узнали о появившейся группе джоунинов, способных в одиночку прирезать пятьдесят обученных ниндзя, то гонялись бы за ними всем миром.

Сложно сказать насколько они будут верными сотрудниками и можно ли их вообще оставлять в живых, но одно было ясно точно - за Вулкана и Лизу клан Узумаки вцепится зубами и не отпустит от себя. Родная кровь же. А вот с Роан и Левиафан, о которых неизвестно ничего, кроме положения в группе и имен, придется что-то решать. Змей, как профессионал своего дела понимал, что дам либо попытаются свести с мужчинами и произвести потомство, либо те сгорят на дальних позициях фронта. Но точно одно - такую силу без подтверждения их доподлинной верности оставлять в Конохе было чревато чудовищными последствиями. И это говоря только в общих чертах, ведь есть еще чисто политическая - кланы захотят разбавить свою кровь их, и подтвердить свой авторитет дополнительной силой.

Глава 104

Чем ближе была Коноха, тем больше странных воспоминаний вылезало в голове Роан. Старые раны порожденные злобой и одиночеством, ненавистью жителей и дискриминацией в ее отношении. Этот букет ощущался приторной вязкой горечью в горле, хотелось проглотить этот комок, но Роан не могла это сделать чисто физически, все попытки не увенчались успехом, застоявшаяся слюна скапливалась, а глотательный механизм не работал.

— Когда доберемся до деревни, Узумаки отпрявятся в клан, а вы двое пройдете со мной в Башню Каге, господин Хокаге желает видеть дорогих гостей.

Несмотря на холодный тон, Орочимару был весьма раздраженным. Долгий переход из-за неспособности быстро транспортировать беременную девушку сильно утомил его, Змей был непривычен к долгим пешим прогулкам, ему не хватало терпения. Лучше и гораздо эффективнее он бы его потратил в лаборатории.

Услышав слова будущего санина Роан немного впала в уныние. Она знала, что любому туристу требуется получить разрешение на длительное проживание, а тому кто хочет поселиться здесь на совсем еще больше придется собрать бумаг, но Бланш не хотела в первый день своего возвращения видеть человека к чьей смерти она приложила свою руку. Тем более Хирузен сейчас молод и заносчив, возможно его коронованная шляпа всевластия Хокаге все еще не спала.

— Мы вас поняли.

На лице Роан не отразилось ни одной эмоции. Насколько горестно и тоскливо ей не было, показывать свое недовольство она не могла, это грозило множеством проблем. И даже косящий змеиный глаз Орочимару не смог заметить перемены в ее лице.

Когда стали видны большие стены деревни, Роан ощутимо напряглась, ибо вместе со стеной, там еще тянулось две большие группы, одна состояла из более чем стометровой вязи караванов, а другая из групп шиноби. Последняя была гораздо меньше, но это никак не облегчало душу путникам.

Несмотря на то, что их сопровождает ученик Хокаге, пройти вне очереди они не могли, возможно даже сам Змей был этим недоволен, Роан не могла этого прочитать на его каменном лице, хотя зная натуру, девушка понимала, что внутри Орочимару злостно матится, смотря на нерасторопных генинов и их сенсеев.

Но несмотря на долгое ожидание, Роан не было скучно по одной причине, ее шестое чувство свербило, говоря, что за ними следят исподтишка. Выследить глазеющих оказалось не так уж сложно, работающий риннеган легко видел сияние души и по ощущению направления взгляда, Бланш отследила тех, кто за ней наблюдал. Двое шиноби с весьма большим запасом чакры, но большего о них она не могла сказать. В этот момент послышался вопль, и улетающая в небо беловолосая фигура улетела в даль. Перед группой появилась из вихря шуншина блондинка с большим хвостом на затылке. Роан сразу узнала в молодой девушке будущую пятую Хокаге. Кофейный глаза строго осмотрели ее и рядом стоящую Левиафан.

— Принцесса, не ожидал что ты будешь встречать нас.

Змей в своей любимой саркастической манере растянул звуки, низким шипящим голосом. Сложив руки на груди, Орочимару растянул губы в ухмылке. Сенджу недовольно зыркнула на брюнета, вздернув подбородок и после сразу же отвернулась от него. Широкими шагами Цунаде быстро подошла к беловолосой.

— Примите мою искреннюю благодарность, за то что спасли моего брата.

Несмотря на свой вспыльчивый нрав, медик уважительно склонила голову, выражая свою глубокую благодарность. Для Бланш это не было неожиданность, ведь она знала насколько Цунаде любила и любит до сих пор своего младшего. На самом деле Роан немного неудобно, ведь все же она сделала это не из благородных чувств, а из грубого расчета. Вполне возможно, если бы она не заинтересовалась кланом Узумаки, то и вовсе пропустила это событие мимо ушей, не став влезать и тем самым показывать свою фигуру общественности. Но факт оставался фактом.

— Не стоит благодарностей.

Улыбнувшись, Роан подняла раскрытую ладонь, говоря что не стоит выражать свои эмоции прилюдно, ибо это уж очень сильно привлекает внимание. Боковым зрением Бланш заметила, как на них стали пялиться люди. Их группа хоть и была исключительно заметной, но в нынешнее время, когда у всех шиноби было полным-полно забот будущие санины и члены великих кланов носились по фронтам, после возвращаясь в деревню. Это не было ничем таким уж необычным, что высокопоставленные шиноби светились на КПП.

— Сенджу-химе, оставьте свои слова для другого раза, сейчас наши дорогие гости должны посетить достопочтенного Хокаге.

В каждом слове Орочимару, что должны были выражать либо уважение, либо важность сквозил яд. Мужчин по всей видимости даже не мог контролировать свои потоки сарказма, чтобы не навлечь беду на всех здесь собравшихся. И это хорошо показывало истинную натуру Змея и почему тот всегда оказывался в дураках. Невероятное высокомерие и самомнение, граничащее с самодурством.

***

Кабинет Хирузена, что тридцать лет назад, что тридцать лет вперед, был все таким же. Большим, скромным и извечно заваленным