чем-то помочь.

Колт открыл рот, чтобы возразить, но Ронан поднял руку, останавливая его.

— Отпусти ее.

Ребята на мгновение притихли.

Взгляд Ронана смягчился.

— Она достучалась до меня, когда я думал, что никто не сможет этого сделать. Это связь. Она единственная, кто может исцелить, когда мы думаем, что слишком разбиты.

Тепло разлилось по мне, как бальзам по тем местам, которые так сильно болели.

— Спасибо, — прошептала я.

Ронан пересек пространство, наклоняясь и прижимая свой лоб к моему.

— Пожалуйста.

Я сжала его руку и отстранилась. Сделав глубокий вдох, я направилась к двери.

Я побродила по нижнему этажу дома. Я не слышала шагов Трейса на лестнице, поэтому не подумала, что он пошел в свою комнату. Но Гнездо было огромным. У меня мог уйти весь день на поиски даже на первом этаже.

Тянущее ощущение в груди заставило меня повернуться к задним окнам.

Я втянула в себя воздух. Вот он, сидит на камнях с видом на океан. Он выглядел таким маленьким, почти как маленький мальчик, таким потерянным и одиноким. Мое сердце разбилось.

Я заставила ноги двигаться. Когда я выходила на улицу, поднялся ветер, закручивая мои волосы вокруг лица. Мне не потребовалось много времени, чтобы пересечь двор.

Трейс, казалось, почувствовал мое присутствие еще до того, как я произнесла хоть слово. Его мышцы напряглись, а челюсти сжались.

— Уходи, Маленькая Птичка.

— Нет, — сказал я, присаживаясь рядом с ним на камень.

Трейс вздохнул так, словно на его плечах лежала вся тяжесть мира. И, возможно, так оно и было.

— Поговори со мной, — взмолилась я.

— Мне нечего сказать.

Но он ошибался. Много всего можно было сказать.

— Почему ты причиняешь себе боль? — спросила я. Это было самое простое место для начала.

Стиснув зубы, Трейс уставился на океан.

— Я не собираюсь предавать тебя.

У меня защемило в груди.

— Одно дело, когда я не знал тебя по-настоящему. Ты была просто идеей в моей голове. Но потом ты оказалась здесь. Настоящая и дышащая. Ты была в моем пространстве, и ты горела так чертовски ярко, что я не мог отвести взгляд.

Мои легкие горели, требуя вдоха, но я не могла пошевелиться.

— Трейс…

— Ты так добра. Так спокойна и сильна. Никогда не позволяла никому давить на тебя, даже если они в десять раз больше тебя. Никогда еще я никем так не восхищался.

Этот жар переместился вверх по горлу к глазам.

— Тогда почему ты не даешь мне шанса? Настоящего?

Я задала вопрос, который боялась озвучить в течение нескольких недель.

Трейс повернулся, чтобы посмотреть на меня, в его фиалковых глаза кружился цвет.

— Я уничтожу тебя.

Я покачала головой.

— Ты этого не сделаешь.

— Ты этого не знаешь, — процедил он сквозь зубы.

— Ты должен объяснить, почему. Скажи мне, — умоляла я.

Глаза Трейса потухли.

— Потому что моя любовь уже убила кое-кого раньше.

— 39~

Боль пронзила меня по бесчисленным причинам, но больше всего из-за чистого горя, которое поселилось в Трейсе. Я чувствовала его как живое, дышащее существо. Но не могла отрицать тот факт, что мне было больно от того, что он любил кого-то другого. Убил.

— Что случилось? — Мой голос был едва слышен, всего лишь слабый шепот на ветру. Я не хотела получать ответ, но он был нужен. Нужно было знать, собираюсь ли я найти путь, по которому идти с Трейсом.

Прерывистый вздох вырвался из его легких.

— Я был молод и глуп.

Я ждала продолжения.

— Мои родители тоже демоны, но они огненные демоны. Когда я проявился как инкуб, они не захотели иметь со мной ничего общего. Инкубы не отличаются благородством по их оценках.

— Тогда они идиоты, — огрызнулась я.

Уголок рта Трейса приподнялся, но это было не настоящее веселье, а лишь тень эмоции.

— Меня предупреждали, что я могу оказывать экстремальное воздействие на романтических партнеров. Но когда я достиг половой зрелости, то просто подумал, что это круто, что все девочки хотели меня.

— Ты — ходячий гормон, когда переживаешь период полового созревания. Думаю, это понятно, — возразила я.

Трейс пожал плечами, его взгляд вернулся к воде.

— Я познакомился с Сарой, когда мы были первокурсниками. Она была заклинательницей, и, казалось, ее не волновало, что я инкуб. Она была забавной и сорвиголовой. Внезапно мне расхотелось иметь дюжину разных девушек. Я просто хотел ее.

У меня свело живот, но я промолчала.

— Это было что-то вроде щенячьей любви. Не думаю, что мы бы продержались долго, но в тот момент я просто хотел проводить с ней все больше и больше времени. Я был безрассуден, не понимал, что она становится зависимой.

Я впилась ногтями в ладони.

— Зависимой?

Трейс кивнул.

— У нас даже никогда не было секса. Я думал, это обезопасит ее. Но она пристрастилась к моим прикосновениям. Она появлялась в Гнезде посреди ночи, говоря, что чувствует себя так, словно вылезает из кожи вон. Она умоляла меня пропустить занятия, чтобы нам не пришлось разлучаться. — Он с трудом сглотнул. — К тому времени, когда я понял, что происходит, было уже слишком поздно.

— Что с ней случилось? — тихо спросила я.

— Отец Колта сказал, что нам нужна дистанция, чтобы ослабить мою власть над ней. Он втянул в это дело ее родителей. Но никто не понимал, насколько она привязалась.

У меня пересохло во рту, пока я ждала продолжения.

— У нее был психический срыв. Пыталась убить своих родителей, просто чтобы добраться до меня. Причинила довольно сильную боль отцу. Сейчас она живет в лечебнице и смотрит в стену по шестнадцать часов в день.

Боль укоренилась в моей груди.

— Мне так жаль. — Я позволила тишине окутать нас. — Но в том, что случилось, не было твоей вины. Ты не хотел, чтобы она пострадала.

Трейс повернулся, чтобы снова посмотреть на меня, на его челюсти дико задергался мускул.

— Я был неосторожен. Теперь, разве ты не видишь?

— И да, и нет, — осторожно ответила я. — Я понимаю, почему ты в ужасе, но также знаю, что мы были созданы, чтобы быть вместе. Из всего, что я узнала за последний месяц, не думаю, что Вселенная связала бы нас, если бы я не могла справиться с тобой.

Трейс вскочил на ноги.

— Ты этого не знаешь.

Я быстро встала.

— Знаю, мы должны попытаться.

Он яростно замотал головой.

— Я не рискну этим.

Меня кольнул гнев.

— Тогда что? Ты рискнешь собственной смертью?

Трейс снова заскрежетал челюстями.

— Вам, ребята, было бы лучше без меня.

Все во мне замерло, мышцы напряглись так сильно, что это было