Прежде чем Лара успела повернуться, она почувствовала сильное головокружение и секунду спустя потеряла сознание.

ДЖЕЙСОН

Он стоял у толстой дубовой двери, плотно прижав к ней ухо. Из-за угла доносились звуки все еще продолжавшийся полным ходом оргии. Развратники могли еще подождать. Сначала он осмотрит эту комнату, а потом они с девочками возьмутся за самое интересное.

Затаив дыхание, он прислушался. Никаких звуков. Казалось, пусто.

Медленно, как только мог, Джейсон чуть приоткрыл дверь. Настолько, чтобы можно было заглянуть в щель и рассмотреть обстановку. И оторопел, увидев, что происходит в здесь.

Что, черт возьми, это было за место? Происходящее здесь было похоже на гребаный карнавал, а точнее, на извращенное игровое шоу.

- Что находится за дверью №3? - спросил ведущий.

- Давайте откроем ее и посмотрим.

- А, это оргия. А дверь № 2?

- Я попробую, Боб. Я чувствую, что удача на моей стороне!

Ведущий подает сигнал одетым в латексные комбинезоны ассистенткам, чтобы они широко распахнули дверь, и...

Джейсон уставился широко раскрытыми глазами на дряхлую, увядшую старуху. Ей было не меньше шестидесяти лет. 

Не меньше.

Возможно, ближе к семидесяти. Трудно сказать, когда она стояла к нему спиной, но то, что она не была молодой, это точно. Кожа на ее увядающей фигуре казалась натянутой, словно готовая вот-вот разорваться и выплеснуть наружу древние, гниющие внутренности. Она гоготала, как ведьма; ее плоские, впалые ягодицы покачивались, когда она орудовала странным изогнутым лезвием над бедной, закованной в кандалы женщиной, распятой на большом блестящем кресту.

Истекающая кровью, израненная женщина была в сознании. Ее глаза горели от умопомрачительной агонии, пока гогочущая карга истязала ее единственный оставшийся сосок, небрежно отпиливая его.

Все тело женщины дрожало, но она не делала никаких попыток вырваться из своих оков, даже когда старуха протянула вперед руку с отрезанным соском и затолкала его в рот женщины.

Какого черта? Ее накачали наркотиками? Что вообще происходит в этом сумасшедшем доме?

Возможно, Лара была права, в конце концов. Может быть, убраться подальше было бы более мудрым решением, чем оставаться в этом безумном месте. Эти люди, кем бы они ни были, были далеко не просто озабоченными богатыми засранцами.

Возможно, впервые в жизни Джейсон признался себе, что, возможно, он совершил сучью ошибку, проникнув в этот дом. Большую, огромную, ебанную ошибку.

Он заберет девчонок, а потом они уберутся отсюда. Старуха еще не заметила его. Не заметила его и бедная изуродованная женщина, распятая на кресте. Она оставалась покорной. Ее глаза смотрели вверх, измученные, но сохраняющие ясность. Она была в своем собственном аду, и у нее не было времени отвлекаться на что-то еще. Что касается ее иссохшей мучительницы, то она, очевидно, заблудилась в своем собственном потустороннем мире, принимая ад за рай. Старуха снова заскрипела зубами, всаживая острие изогнутого клинка в подмышку женщины. Лезвие вонзилось глубоко. Кровь хлынула из пореза.

Как багровый пот, кровь стекала по телу жертвы на крест, по кресту, и капала на пол, собираясь в лужицы, в то время как старуха переложила нож в другую руку и прислонила лезвие к носа недвижимой женщины.

И начала прилить нос.

В этот момент глаза женщины взглянули на Джейсона.

Карга замерла.

Черт!

Затем она повернулась, проследив за ее взглядом.

На этот раз Джейсон непроизвольно вздохнул. Не из-за открывшегося вида, нет... обвисшие, сдувшиеся груди, пропитанные кровью и свисающие до пояса, не вызвали у него никакого восторга. Как и безумно низко свисающие половые губы, раскачивающиеся между бедер, словно маленькие рваные занавески из кожи. В свое время он видел и похуже.

То, что потрясло Джейсона до глубины души, было чем-то гораздо более поразительным и в тысячу раз более тревожным, чем пизда какой-то старой суки юрского периода.

Это было ее лицо. Он узнал ее лицо.

Да и не мог не узнать.

- Ни хуя себе... это что, какая то гребаная шутка...

Едва произнеся это, Джейсон почувствовал удар по своей голове, и тяжело упал, с отрывистым хрюканьем.

Выплевывая кровь, он тяжело опустился на колени перед старухой. Кто бы его ни ударил, он все еще находился позади него. Его голова поплыла, а зрение раздвоилось после жестокого удара. Но все же он смог увидеть старуху, присевшую перед ним на корточки. Ее половые губы раскачивались и хлопали, словно ладони в аплодисментах.

Она улыбалась. Улыбка, которую он видел сотни раз. Тысячу.

Во всей Америке не было человека, который бы не узнал это лицо, которое чуть ли не ежедневно транслировалось на экраны по всей стране.

Да... он узнал ее. В конце концов, она была одной из самых известных женщин в стране.

Раздался еще один треск, когда что-то твердое и тяжелое снова опустилось на его череп.

А потом он рухнул на пол лицом вниз.

ДЕВУШКА

Она начала задумываться о том, сколько сексуального насилия может вынести человек, не потеряв ни одной молекулы своего проклятого разума. К тому времени, когда Мэнди закончила мыть ее, она подверглась целому ряду новых отвратительных сексуальных домогательств.

Добродушная женщина оказалась такой же извращенкой, как Джейсон и его сообщники.

У девушки было подозрение, что при других обстоятельствах та может показать все свои таланты, о которых она боялась даже подумать. Пока Мэнди мыла ее одной рукой, проводя мягкой губкой по телу девушки, другой она исследовала ее анус, прощупывая тот пальцами, одним, затем двумя, и даже языком. Ей ничего не оставалось делать, как лежать и терпеть, отупев от очередного унижения.

Мытье длилось не менее получаса, и за это время Мэнди исследовала ее тело настолько полно, насколько могла, учитывая, что ее работа заключалась лишь в том, чтобы привести девушку в порядок для показа. Она могла себе представить, что означает этот показ, учитывая обстоятельства.

Пока Мэнди обмывала ее, она позволила себе погрузиться в жестокие фантазии о мести. Как и в случае с Джейсоном.

И посмотри, чем это обернулось.

Она чуть не умерла в проклятом лесу.

Возможно, так было бы лучше.

После мытья с нее грубо снял оковы мужчина, который вошел только после того, как Мэнди позвонила в колокольчик. Затем Мэнди и мужчина протащили ее по трем пролетам витиеватой винтовой