- Почему так поздно?

- Потому что до этого времени ни что в музее не вызывало у него подозрений. А потом он совершил очередной обход коридоров и обратил внимание, что дверь Аниного кабинета не заперта. Заглянул внутрь и увидел - новый сейф тоже приоткрыт. И сразу же вызвал меня.

- Понятно, - кивнул Всеволод. – Запись с камер видеонаблюдения уже смотрели?

- Сева, у нас нет никаких записей.

Репьевский резко остановился.

- Как – нет?

- Камеры установлены только в музейных залах, - подала голос я. – В служебных помещениях наблюдение не ведется.

Всеволод вздохнул.

- Где сторож? Федя, позови его в Анин кабинет. Мы сейчас все туда поднимемся.

Полевой кивнул и быстро удалился.

- Сегодня же отдам распоряжение заменить в здании систему видеонаблюдения, - буркнул Репьевский, поднимаясь рядом со мной по лестнице.

- Твои ребята не так давно смонтировали нам новую сигнализацию, - напомнила я. – Отчего же она не сработала?

- Мне это тоже интересно.

- Думаешь, кольцо украли оборотни?

- Разумеется. Обычный человек не смог бы пробраться в музей незамеченным.

- Полицию вызывать будем?

- Да, но сначала осмотрим кабинет сами. И поговорим со сторожем.

Когда мы вошли в мою комнатушку, стало понятно, что обычному человеку отыскать вора будет непросто. Лично я не увидела там ничего такого, что указывало бы на ограбление. Все вещи лежали на своих местах, мебель стояла так же, как и вчера вечером, когда я запирала кабинет (а я его точно запирала!), и даже корзина для мусора была по-прежнему наполовину заполнена скомканной бумагой – уборщица придет только в понедельник, а значит сюда кроме меня и вора никто не заходил.

Следом за нами порог переступил Федя и наш старый сторож Аркадий Ильич. Последний был пунцовый, как помидор, а в его глазах читалось такое беспокойство, что мне стало его жаль.

Бедняга, он работает в музее с момента основания и еще ни разу не попадал в такую неприятную ситуацию. Оно и понятно – грабить Сокровища и легенды до сих пор никому не приходило в голову. Наверняка нынешней ночью Аркадий Ильич мирно спал на диванчике в холле, понадеявшись, что в случае ЧП новая сигнализация мигом его разбудит. Представляю, как здорово он испугался, когда обнаружил, что в здесь побывал вор!

В течение следующих десяти минут сторож, чуть заикаясь, рассказывал Репьевскому то же самое, что ранее говорил Полевой: про тихую спокойную ночь, оказавшуюся приоткрытой дверь кабинета и пустой сейф, который сам Аркадий Ильич считал последним словом технологий безопасности. Всеволод задал сторожу несколько уточняющих вопросов и отправил их с Федей обратно в холл – вызывать полицию.

Я подошла к сейфу – его широкая тяжелая створка действительно была открыта. Причем аккуратно, без каких-либо следов взлома.

- Такое впечатление, будто у грабителя был и электронный ключ, и пароль для второго замка, - сказала я Севе. – Он просто вошел в кабинет, достал кольцо и ушел. Только сейф за собой почему-то не закрыл.

- Обрадовался, что завладел артефактом, и позабыл обо всем на свете, - уныло пошутил Репьевский. – А вообще, Анюта, то, что сейф остался открытым, напрягает меня больше всего.

- Почему?

- Потому что это глупость. Бесшумно пробраться в музей и без проблем открыть этот металлический ящик мог либо сотрудник моей организации, либо один из волков Вадима Самойлова. Фирма Вадима тоже работает с электроникой, которая управляет замками твоего сейфа, поэтому подобрать к ним нужный ключ вполне реально. Дело это, конечно, долгое и сложное, но ведь у нашего вора в распоряжении была целая ночь – музейный сторож, судя по всему, сладко спал до самого рассвета. Возможно, человек Вадима провозился слишком долго, уходил в спешке, и потому бросил сейф открытым. Но меня это все равно цепляет. Если у тебя есть ключ, запереть ящик не составит труда. Оставлять же после себя такой явный след, по меньшей мере, непрофессионально.

- Может быть, сейф оставили открытым нарочно, - ответила я. – Чтобы ты не расслаблялся.

Всеволод криво улыбнулся.

- Щелкнули по носу, ты хочешь сказать? Мол, не важничай, Репьевский, ты пока еще не самый сильный зверь в нашем городе?

- Вроде того, - кивнула я. – Вариант, что кольцо украл кто-то из твоих работников, ты даже не рассматриваешь?

- Ну почему же, - Сева отошел от двери и уселся на край моего стола. – Своих людей я, безусловно, проверю. От появления крыс не застрахован даже самый дружный и сплоченный коллектив. Но знаешь, что во всем этом самое мерзкое, маленькая? Подозрения в первую очередь ложатся на человека, которому я верю больше, чем себе.

- На Федю?

- Да. Он не раз доказывал свою преданность, и мне противно думать, что Федор может плести в отношении меня какие-то интриги.

Я кивнула. Мне и самой в это верилось с трудом.

- Сева, зачем вообще кому-то воровать наше кольцо? Без анатари оно – обычная безделушка.

Репьевский улыбнулся снова.

- Тут дело в другом, маленькая. Тот, кто украл артефакт, явно пытается сравнять счет. Раньше абсолютное преимущество было на одной единственной стороне – и янтари, и анатари находились при мне, чему другие оборотни могли только завидовать. Знала бы ты, сколько интересных мнений я выслушал за несколько недель нашего сотрудничества! Меня и поздравляли, и уговаривали поделиться будущим могуществом – мол, пользоваться благосклонностью анатари в одиночку ужасно несправедливо, и угрожали доложить о тебе более влиятельным людям… При этом от тебя самой оборотни держались в стороне. Максимум пытались свести личное знакомство или же проверить, насколько эмоционально я отреагирую, если кто-то из них подойдет к хранительнице слишком близко. Теперь же артефакт есть не только у меня, а значит, совсем скоро желающих получить твой поцелуй станет на порядок больше.

Я скривилась – в голове тут же возник образ щербатого рыжего волка.

- А что, если я не хочу целоваться с малознакомыми людьми? Мне вполне достаточно моего медведя.

Сева взял мою за руку и, склонив голову, коснулся губами пальцев.

- Я тоже не хочу, чтобы ты целовалась с кем-либо, кроме меня, - сказал он. – Без разницы – с янтарями или без них. А потому, маленькая, придется нам на время поисков перстня пожить вместе. На работу и обратно я буду возить тебя сам. Если же музейные злыдни станут задавать