Черрт!

Как только дверь захлопнулась, в этом узком и темном коридоре сразу же стало прохладно. Я дернулся к двери, чтобы не дать Кэну остаться одному в этой странной комнате, и, кажется, наступая на руки парней, попытался протиснуться к этому месту, откуда только что буквально вылетел.

Нащупав в темноте ручку двери, попытался потянуть на себя, от себя, но ничего не получалось. Она словно примерзла, замок не шевелился и ничего не происходило, словно заколдованный, он оставался на месте.

Я выпустил магию льда, чтобы заморозить ее, а потом раскрошить на куски ударом ноги, однако все оставалось как прежде.

— Кэн! — крикнул я. — Кэн!

Но оттуда, с другой стороны двери, не доносилось ни одного признака жизни. Зато эти признаки начали подавать парни, по телам которых мне пришлось потоптаться, пока я пытался откупорить этот ужасный дверной замок.

Кто-то из них застонал еле слышно, но ощутимо. Живы!

Черт. Впервые я встал перед дилеммой: за спасение какой из жизней браться в первую очередь. На лекциях по магическому дару нам всегда говорили одно — оказавшись в ситуации, когда нужно сделать выбор между спасением одной жизни и нескольких, выбор нужно делать в пользу большинства. Как капитан хоккейной команды, командный игрок, я понимал, что мне нужно делать — мне нужно срочно вытащить из узкого коридора парней, сдать их на руки врачам, а после вернуться за Кэном, и, возможно, с подмогой. Вообще зачем мы поехали сюда вдвоем? Нужно было предупредить…Тут я впервые подумал об отце — уж он-то, наверняка знал бы, что делать в этой ситуации…

— Брэн… — просипел Лэндон, когда я случайно, не разбирая в темноте ничего, наступил ему на лопатку.

— Прости, бро, прости, — тут же отпрянул я.

Нет, нужно срочно шевелиться! Чувствую своей пятой точкой, что все это не к добру, неспроста, и нужно оперативно увеличивать скорость, чтобы убраться отсюда.

— Эй, Кэн, — крикнул я по направлению к двери, понимая, впрочем, что он меня никак не может услышать. — Я вернусь! Слышишь? Я вернусь!

Ожидаемо дверь мне ничего не ответила, не подала признаков жизни, движения. Я нагнулся, упираясь плечами в стены, которые сжимали пространство, и снова почувствовал себя словно в ловушке, будто бы в утробе каменной змеи. Коридор, невероятно узкий, будил чувство клаустрофобии, мне фокусироваться на этом ощущении, которое выбивало дух из легких, было нельзя — мне нужно было позаботиться о своих друзьях.

Ухватив за руку Лэндона, я попытался приподнять его, но ничего не вышло. Попробовал еще раз, и еще. Однако парень не мог стоять на ногах, все его тело было тяжелым, вялым, и он будто бы находился в состоянии глубокого сна, или опьянения, а потому сделать мою миссию проще никак не удавалось.

Пришлось тащить его волоком за собой, потому что даже закинуть его руку на свою не получилось бы — места развернуться не было совсем.

Черт.

От хаотичных телодвижений по спине заструился пот, а юбка, и вообще одежда, которая была сейчас на мне, ужасно мешала.

Где-то через минут десять я остановился и тяжело вздохнул. Двоих разом мне точно не вытащить, но нужно делать все быстро! И тогда в голову пришла блестящая идея, я даже хлопнул себя по лбу — отчего она не пришла ко мне раньше?

Обернувшись назад, в ту сторону, где должен был быть выход, я направил обе руки вперед, призывая магию льда, надеясь, что влажности, царившей тут кругом, хватит для заморозки для меня так называемого катка.

Магия сразу же послушалась, всколыхнулась изнутри и потянулась по венам рук, вырываясь наружу, падая кольцами, складываясь в льдины на полу. Наконец, ледяная дорожка была готова, и я тут же ухватил руку Лэндона, быстро повез его за собой, уверенно ступая кроссовками по льду, потому что личная магия помогала мне в этом приключении.

Так дело пошло намного быстрее, и спустя какое-то время мы оказались снаружи. Едва только увидел ночное небо, тут же буквально чуть не закричал от облегчения. Подхватил тело Лэндона под руки и вытащил его из коридора. Уложил его аккуратно на землю, не заботясь о том, задевает он или нет обгоревшие стены.

Свежий воздух расправил легочные альвеолы, и я, с усилием втягивая ноздрями в себя его свежесть, почувствовал, как буквально кружится голова от поступившего кислорода. Но медлить было нельзя — нужно было спешить, Дэн и Кэн ждали моей помощи.

Путь обратно оказался намного быстрее — я словно на коньках катился вперед, отталкиваясь носками и катясь вперед на пятках, зная, что впереди нет преграды. В темноте было не понятно, сколько прошло времени, насколько длинный коридор, и вообще казалось, что я провалился в безвременье и беспространство, однако так голова начала лучше соображать.

Черт, Кэн!

Зачем ты так?

Зачем решил остаться в этой комнате, вдвоем с духом, для чего решил, что эта жертва будет верной, правильной?

Я зря тебя называл тутти-фрутти! Ты — самый отважный парень из всех, кого я только знаю…знал…

От быстрого передвижения с ношей за спиной в виде нетранспортабельного Дэна стало жарко и пот буквально застилал глаза. Руки подрагивали от перенапряжения, потому что магия отобрала много сил, а два огромных хоккеиста весили каждый не меньше, чем огромный дом…

Но все это казалось ерундой по сравнению с тем, как билось мое сердце за того, кто остался в комнате с духом. Лэндон верно сказал — мне не нужно было думать так долго о том, кто может косо на меня посмотреть, подумать обо мне, что я стал тутти-фрутти. Мне нужно было признаться ему в своих чувствах, рассказать, что я…влюблен?!

Да, сейчас-то мне нужно быть честным перед самим собой. Я на самом деле влюбился в мальчишку. Как мальчишка. Никакая Брэнда, Синди, Кортни не давали мне такой уверенности в себе, не дарили такого ощущения парения в небе, не заставляли сердце биться так часто, как будто бы у меня оно в груди не одно, а по крайней мере, четыре.

Я — чертов тутти-фрутти, и самое печальное, что признался себе в этом, похоже, слишком поздно, когда Кэн, возможно, уже никогда об этом не узнает…Иисус всепрощающий, как мне жаль, что я так долго протянул с этим признанием.

Может быть, моя жизнь, как капитана хоккейной команды, и изменилась бы после этого каминг-аута, но зато я был бы значительно счастливее, и все эти часы, дни, недели наслаждался жизнью, а не жалел о каждой из них в черную минуту жизни…

— Уффф, — тело Дэна распласталось рядом с Лэндоном, я утер пот и снова втянул живительный воздух носом и ртом буквально до ломоты в легких. Запах гари, который витал над руинами женского общежития, казался теперь дурным предзнаменованием, он словно похоронным маршем окутывал темное ночное пространство, и даже луна, робко выглядывая из-за рябых туч, не делала пейзаж радостнее.