Наверное, мне стоит больше переживать о происходящем. Но мне будто влили дозу успокоительно и два кубика транквилизатора. Абсолютное равнодушие. Апатия обнимает теплыми объятиями, заставляя расслабиться.

Я шла сюда с одной целью: оставить ребенка со мной. Оказалось, что я могу получить намного больше. Хотя акции, которые я хотела изначально, все ещё наиболее сложный пункт.

– Подарок её отца, – уточняет Ильяс. – Сделанный Елизавете.

– На свадьбу, – поправляет Демид. – Подарок молодожёнам. Мне и ей.

– Дарственная на её имя.

– Именно поэтому я собираюсь получить их через брачный контракт.

– Мы готовы оценить стоимость акций и компенсировать… Например, частью общих накоплений.

– Моих накоплений, которые я согласился поделить. И нет. На компенсацию я не согласен.

Я дергаюсь каждый раз, когда заходит разговор о накоплениях. Ведь они у меня тоже были. Именно за их счет я сняла квартиру, сейчас живу. И сумма там была внушительная, даже не представляю, как успела столько накопить. С финансами у меня всегда были сложные отношения.

Поэтому я каждый раз переживаю, что Демид вспомнит о них. Вряд ли ему настолько нужны эти деньги… Акции ему тоже не нужны, но в них он вцепился. Но муж, кажется, вовсе забыл о моих накоплениях.

– К сожалению, время подходит к концу, – Демид отодвигает документы. – Раз сегодня мы не договорились, то назначим вторую встречу.

– Остался только вопрос с акциями, – Ильяс прищуривается. – Обо всём остальном мы уже договорились. Уверен, это не займёт много времени. Тогда сможем подписать договор сегодня и забрать документы из суда. Развод через ЗАГС будет проще.

– Для вас? Возможно. Если Лиза не готова отдать акции, тогда будем думать дальше. Я не…

– Хорошо, – перебиваю мужчин, пока они не сцепились снова.

– Отлично, – муж кивает. – Тогда мой секретарь сообщит, когда я смогу встретиться. Где-то через недели две.

– Нет. Я согласна с этим, – указываю на листы, где от руки расписано имущество и кому оно отходит. – Забирай себе акции, Демид. И закончим с этим.

Расставаться с подарком отца больно.

Но он не стоит много.

А вот ошарашенное, растерянное выражение мужа…

Оно бесценно.

Глава 23

– Я ведь не облажалась? – спрашиваю взволнованно, как только мы выходим из бизнес-центра. – Правда? Боже, мне не стоило соглашаться!

Я жалею, что не посоветовалась заранее с Ильясом. Прикладываю руку груди, где сердце танцует свой сумасшедший бит. По молчанию мужчины понимаю, что нельзя было решать так быстро.

Но мне хотелось закончить всё! Распрощаться с прошлым, двигаться вперёд. Подальше от Демида, встреч с ним. Сколько ещё я могла выдержать? Каждое наше столкновение поднимало прошлое, убивало воспоминаниями.

А так… Юристы оформили договор, Ильяс проверил. Пока это всё делалось – приехал частный нотариус, которого вызвали в срочном порядке. Три моих подписи, и всё закончилось.

Остались только мелкие детали в виде развода.

– Не знаю, – Ильяс качает головой. – Это ведь твой договор, Лиза, не мне решать, что ты хочешь получить. В плане выгоды – акции были провальной целью. Нам бы пришлось отдать много за них и потрепать нервы. В плане ценности для тебя… Тут только тебе решать.

– Я получила намного больше, чем рассчитывала.

– Значит, не облажалась. На самом деле, всё прошло даже проще, чем я ожидал. Думал выбивать из Юсупова каждую копейку придётся.

– А ты не выбивал?

– И близко не так, как рассчитывал. Но, может, Демид собирался провернуть трюк с акциями. Отвоевать назад большинство, отдав тебе акции. Не уверен.

Я сама не уверена, что произошло в конференц-зале. После моих слов муж как-то осёкся, замолчал. Я никогда не видела его настолько растерянным и сбитым с толку. Будто у меня выросли крылья за спиной, а на лице появилась чешуя.

И пока Демид приходил в себя, его юристы уже засуетились и начали всё оформлять. Наверное, я должна была почувствовать хоть какое-то удовольствие, сломала планы мужа…

Но я ощущаю только усталость.

И свободу.

– Ты ведь поможешь с разводом? – прошу, натягивая рукава пальто. – Я не знаю, как всё правильно оформляется. Юриспруденция не моя сильная сторона. Или финансы. Или…

– Я так понимаю, проще перечислить твои сильные стороны?

– Медицина. Если вдруг тебе понадобится операция…

– Постараюсь обойтись без этого, – Ильяс хмыкает, достает пачку сигарет из кармана. А после косится на мой живот, и тут же прячет обратно. – Удивлён, что Демид не знает о твоей беременности.

Я тоже. Это все ещё не укладывается в голове. Выкидыш… Он решил, что ребёнка больше нет. И это… Никогда не думала, что буду радоваться вырезанному аппендициту.

Но это прикрыло мою беременность лучшим способом. Теперь осталось сходить с кем-то на свидание, придумать историю про ослепительную влюбленность.

То, что у меня уже второй месяц беременности, немного портит ложь со сроками. Но я смогу с этим справиться, прикрыть себя по всем фронтам. А дальше… Просто жить?

– Помогу, – вдруг отвечает Ильяс, а я непонимающе смотрю на него. – С разводом и прочим.

– О, спасибо большое!

– Это моя работа.

– Всё равно, ты мог отказаться. Кстати… Мы с Риной так и не обсудили гонорар, потому что я думала только об акциях. Мы договорились, что если дело выгорит, то тогда я заплачу. Хотелось бы знать, когда и сколько.

– Опыт с мужем тебя ничему не учит? Всё обсуждать нужно на берегу. Сейчас прикину, сколько для тебя отсудил, завышу свой ценник, обдеру до нитки. И что тогда?

– А я тогда Рине пожалуюсь. По какой-то необъяснимой причине она испытывает ко мне приятельские чувства.

– Черт. Нельзя же столь запрещенные методы использовать. Это незаконно.

– Подашь на меня в суд?

– Следовало бы, – Ильяс смеётся. – Обсудим цену после развода, зависеть будет от того, как много времени я потрачу. Ладно, тебя подбросить? Я как раз еду в сторону твоего дома.

Я соглашаюсь, только прошу подвести к самой больнице, если мужчине будет удобно. Костенко со своим заговорщицким тоном очень сильно меня заинтриговала. Хочу сразу понимать, что меня ждёт.

Время от времени я морщусь, когда машину потряхивает на неровностях дороги. Швы тут же начинают ныть, отдавая пульсирующей болью вглубь живота.

Ищу в сумке телефон, чтобы уточнить на месте ли замглав, а потом вспоминаю