мощные радиостанции, возможно они приняли от них сигнал бедствия. Так Гриша, тела поднять на палубу, шлюпку на буксир. Всем усилить бдительность, нам полдня пути до Диксона, никому не расслабляться.

До Диксона мы дошли без проблем. На подходе к порту караван ушёл вперёд, ледокол «Красин» встретил нас на подходе, а мои тральщики почти в полном составе направились в порт. Требовалось произвести бункеровку, забрать груз и вывести из порта сухогруз со взрывчаткой. На прощании все десять конвойных судов вывесили флажковые сигнал, благодаря корабли конвоя за успешную проводку.

В Диксоне я был всего второй раз, день клонился к своему логическому завершению, и я принял решение всем составом, который отправляется в обратный путь и грузиться в порту людьми и оборудование, остаться на рейде, только два тральщика которым предстояла ледовая разведка, в порт заходить не стали, а отправились по своим маршрутам, бункеровку они проведут на обратном пути. Все четыре тральщика имеющие в качестве машин паровой двигатель направились к угольной пристани за углём, а я причалил к знакомому мне по прошлому посещению причалу, намереваясь встретиться с начальником порта и доложить командованию о находке, а также получить сведения о возможном потоплении «Александра Серебрякова».

В порту помимо моих тральщиков стояли ещё три судна: ледокольный теплоход «Дежнев» (причислен к Северному флоту как СКР-19, он имел четыре семидесяти шестимиллиметровых и четыре сорокапятки миллиметровых орудия пулемёты), лесовоз «Революционер» (на борту которого были установлены по одному семидесяти шести и сорокапятки миллиметровому орудию и четыре зенитных «Эрликона») и невооруженный сухогруз «Кара» с грузом из двухсот пятидесяти тонн взрывчатки на борту, так же возле пирса находились несколько барж, на которые грузили орудия и которые как раз и должен был забрать «Дежнёв». Диксон передавал свои батареи для нужд флота. На пирсе оставалось всего две гаубицы, которые не успели погрузить на баржу. Сейчас эти орудия батарейцы вручную развернули на небольшой площадке, соединяющей главный причал с берегом, готовясь к бою.

Эти орудия прибыли на Диксон еще первого октября сорок первого года и за всё время так и ни разу не вступили в бой. Всего на Диксоне было три батареи: батарея сорокапятки миллиметровых универсальных зенитных орудий, батарея ста тридцатимиллиметровых пушек и батарея ста пятидесяти двухмиллиметровых гаубиц. Расчёт гаубиц состоял всего из двенадцати человек.

Уже когда мы причаливали к пирсу, наш радист поймал сигнал рации Диксона: «Повторяю! Всем! Всем! Всем! Для сведения командиров кораблей, находящихся в Карском море. В районе побережья Харитона Лаптева появился крейсер противника!».

— Сведения не точные, но «Александр Серебряков» успел передать, что атакован вспомогательным крейсером — штаб ополчения в полном составе заседал в неказистой постройке на берегу и сейчас главный инженер «Диксонстроя» Мережков, который возглавлял отряд, докладывал нам обстановку. На совещании присутствовали комиссар отряда, он же начальник диксонского политотдела Главсевморпути Шатов и начальником штаба отряда — инженер Ивушкин, все чисто гражданские люди. Кроме меня из военных за столом сидел и командир батареи гаубиц, лейтенант Корняков — от командования получен приказ, установит батареи обратно, но у нас нет даже исправных тракторов, а быстро выгрузить с барж орудия мы не в состоянии. Для ведения боевых действий отряд располагает зенитными пушками мелкокалиберной артиллерии, пулемётами, ручными гранатами и винтовками. Женщины и дети эвакуируются из посёлка в тундру…

— Не густо — подытожил я — а что за крейсер тут шороху наводит, есть данные? Кто это может быть?

Как и любой капитан плавающий в составе Северного флота в этих морях, я знал примерный расклад сил немцев и основные профили их боевых кораблей. Что такое в мозгу у меня сидело, как-то нам, ещё школьникам рассказывали про то, что Диксон подвергся атаке немецкого корабля во время войны, но сильно не пострадал и смог дать достойный отпор. Я напрягал извилины силясь вспомнить подробности этой истории, на поверхности всё буквально, но никак не могу ухватиться за мысль.

— А какие у немцев тут вспомогательные крейсера есть? Может они эсминец с крейсером перепутали? — это к разговору подключился лейтенант — если эсминец, то должны отбиться, у меня хоть позиции не оборудованные, но с воды их не должно быть заметно. Да и вряд ли эсминец решиться Диксон атаковать.

— Я хорошо знал капитана Качарава, он бы эсминец с крейсером не перепутал, так что там что-то действительно крупное — возразил Шатов — нужно готовится к худшему.

— Ясно — задумчиво протянул я — значит так, оборона порта от высадки десанта на вас! Лейтенант знает, что делать, а мой дивизион берет на себя охрану рейда, я сейчас же отзову отправленные на ледовую разведку тральщики назад, они же и проведут дальнюю разведку. Как старший по должности и по званию, до особого распоряжения руководства починяю себе все боевые корабли, находящиеся в порту. Готовьтесь к обороне, совещание всех капитанов через час на «Дежнёве».

Совещание с командирами кораблей и транспортов прошло быстро, было решено вывести все мои тральщики и «Дежнёва» на рейд и вступить в бой именно там, допустить вражеский крейсер к порту было нельзя. Атаковать я решил одновременно, рассеянным строем, что бы враг не мог сосредоточить огонь на каком-то одном тральщике и вооруженном транспорте. Бывшие гражданские моряки, во время войны, ставшие военными, должны были вступить в бой с профессионалами и не дать им прорваться в Диксон. Мы уже закончили обсуждать свои предстоящие действия, когда нам наконец-то удалось узнать, с кем же мы будем иметь дело.

— Командир! Получена радиограмма с «Мудьюжанина»! — в кают-компанию ворвался радист — оба отправленных на разведку тральщика ведут бой с немецким крейсером! Это «Адмирал Шеер»!

В кают-компании повисла гнетущая тишина, у меня у самого волосы встали дыбом. К нам идёт не вспомогательный крейсер, а настоящий линкор! Я знал его ТТХ, как и все собравшиеся капитаны. Тяжелый крейсер «Адмирал Шеер» имел длину почти двести метров, в ширину — двадцать один метр. У судна была броня толщиной сто пятьдесят миллиметров. Из артиллерии на судне было шесть двести восемьдесят трёхмиллиметровых и восемь ста пятидесятимиллиметровых орудия, а также куча зенитных и вспомогательных орудий разного калибра. Судно было оснащено торпедными аппаратами и даже двумя гидросамолетами. На его борту был экипаж из более чем тысячи человек. И скорее всего моих парней, которые вступили в бой с этой громадой уже нет в живых…

— Район, удаление, что с тральщиками⁈ Нормально докладывай сукин сын! — взревел я.

— Только это, связь прервалась… — радист виновато смотрит на меня.

— Чёрт! Твою мать! — я вскочил, нервно расхаживая по палубе. Против такого монстра шансов у нас нет, от слова совсем, он раскатает нас в тонкий блин и даже не вспотеет — какого хера его сюда занесло⁈

— Не могу знать! — четко ответил на мой вопрос радист, вытянувшись по стойке смирно.

— На рацию! Доложить в штаб флота, и вызывай, непрерывно вызывай моих парней! Где они, что с ними, куда эта тварь идёт, я должен знать всё! Бегом!

«Адмирал Шеер»… я вспомнил! Так долго убегавшая от меня мысль вспыхнула в голове яркой звездой! Нам рассказывали об этом бое в Нахимовском училище. Хоть я был и не фанат моря и учёбы, но историю любил, наш преподаватель умел подать лекцию как красивую и захватывающую историю. Только вот в той истории не было в Диксоне отряда тральщиков, всего три судна и портовый буксир встретили крейсер в море, а береговая батарея, так и не обнаруженная врагом, внесла ключевой вклад в то, что немецкий десант так и не высадился на остров. И что мне теперь делать? Уводить свои тральщики и пусть история идёт своим чередом? Я могу это сделать, но потом только камень на шею и прыжок в воду, потому что меня расстреляют к чертям собачим как труса! Думай Жохов, у тебя голова не только для того, чтобы в нее есть… Сил у нас нет никаких, линкор мы разве что поцарапать сумеем, да ещё эта плавающая бомба, что стоит в порту с тоннами взрывчатки, если по ней попадут, то Диксон перестанет существовать! Так! Стоп! «Кара»! Мать твою, это же самоубийство, но ведь может сработать…

— Капитана «Кары» ко мне и всю группу минёров со «Шторма»! Срочно!

План был с виду прост, но что бы выполнить его, требовалось приложить чертовски много сил и нервов. Самое трудное оказалось в том, чтобы убедить капитана транспорта расстаться со своим кораблём. Я позволил себе целых пятнадцать минут на уговоры,