Я взглянул на лежащий на полу газовый шланг, но решил с ним ничего не делать — пусть так и лежит. В следующий раз, когда мы зайдем на кухню, он сразу же попадется на глаза и напомнит, что надо его по-новой присоединить к плите.

— А где остальные? — спросил Йока, пока я разглядывал шланг.

— Там остались. — я махнул рукой в сторону камер. — Идем, кстати, надо узнать, как у них дела.

Мы вернулись обратно к камерам, оставляя за собой грязные следы в натекших из адаптанта лужах и обнаружили всех троих в одном месте. Кобра все так же лежала на полу, располагаясь наполовину на коленях сидящего рядом Сэма, и не прекращая шипела, как настоящая змея, материлась сквозь зубы и неосознанно тянулась к поврежденной ноге. Каждый раз, когда он это делала, Сэм встряхивал ее и она, опомнившись, отдергивала руки. Вика суетилась в стороне, возле обшарпанной стиральной машины, на которой стоял синий тазик. В тазике лежали какие-то тряпки, которые девушка перебирала, отбраковывая по одному ей известному принципу.

Нога Кобры была плохо. Хуже, чем мои руки. Голень ощутимо потемнела, а в том месте, которым девушка пыталась ударить по адаптанту — и вовсе виднелось черное пятно. Кожа в этом месте потрескалась и кровила. Налицо переохлаждение какой-то охренительной степени, и это — буквально за долю секунды контакта!

Раздался громкий треск — это Вика наконец нашла устраивающую ее тряпку и сейчас рвала ее на полосы:

— Сейчас перевяжу! Подожди минуту!

— Отставить. — велел я, и они все трое подняли на меня глаза — только-только увидели. — Не нужна ей перевязка.

— Но у нее кровь!

— Вижу. — я вытащил из инвентаря еще один бустер регенерации. — Но перевязка ей не нужна, уж поверь.

— А что ей нужно? — недоверчиво спросила Вика. — Вот эта хреновина?

— Не в первую очередь. — я улыбнулся, нащупывая на торце бустера кнопку и нажимая ее, чтобы появилась игла. — В первую очередь ей нужно, чтобы ее плотненько подержали. Будет больно.

Последние слова я сказал уже Кобре, она закатила глаза и прошипела:

— Вот же удивил-то, а! Давай коли уже!

— Держи крепче. — велел я Сэму и вколол бустер в бедро раненой ноги.

Щелчок — и Кобра выгнулась дугой, упираясь ногами в пол и головой — в Сэма! Руки ее дернулись и вытянулись вверх, словно она пыталась дотянуться до потолка, а из горла вырвался невнятный хрип.

— Держи! — повторил я Сэму в ответ на его недоуменный взгляд и он покрепче ухватил девушку за плечи.

Через секунду все прошло. Тело Кобры расслабилось и она растеклась по полу, как желе.

— У-у-ух... — только и выдохнула она. — Вот это... Ух!..

— Что, понравилось? — усмехнулся я, глядя, как использованный бустер пропадает у меня из руки, растворяясь в воздухе.

— Это настолько плохо, что даже хорошо. — призналась Кобра. — Кстати, нога-то не болит!

На том месте, где только что располагался очаг обморожения, как и в моем случае, ничего не осталось. Только чистая гладкая здоровая кожа.

— Через полтора-два часа может поплохеть. — заранее предупредил я. — Пока не знаю, как именно, да, может, и не поплохеет вовсе, но на всякий случай имей в виду. А теперь поднимайся, нам надо дочистить столовую. Надеюсь, во второй камере такой же твари не будет.

— Не будет. — ответил Сэм, поднимаясь с пола и за руку помогая подняться Кобре. — Вторая камера плюсовая, там температура положительная.

— Почему там вообще какая-то температура? — спросила Вика, наконец отложившая свои тряпки. — Электричества же нет.

— Полагаю, что камеры представляют из себя термос по строению. — вместо Сэма ответил я. — Иначе это было бы слишком накладно, морозить такой огромный объем только лишь для того, чтобы он тут же отдавал холод во внешнюю среду.

— Ну, типа того. — усмехнулся Сэм. — В минусе например без электричества за три дня температура упадет... в смысле, поднимется только на десять градусов. А сейчас же там вообще почти как при наличии питания... Было. Мы же дверь оставили открытой.

— Не страшно. — я махнул рукой. — Питание нам будет, это не самая большая проблема. Обратно наморозим. Так что если инвалид с «ножка болит» в порядке, то идем, у нас еще куча дел.

Кобра фыркнула и прыжком вскочила на ноги.

— И в следующий раз не лезь на неведомого противника. — сказал я ей. — А то можешь и без ноги вовсе остаться.

И, не дожидаясь ответа, я развернулся и пошел к камерам, на ходу заряжая дробовик новыми патронами.

В плюсовой камере никаких новых монстров не обнаружилось, да и вообще во всей столовой остался жалкий десяток зомби, которых мы быстренько приделали, после чего разделились и еще раз прочесали все внутренние помещения, чтобы убедиться, что никого не пропустили, после чего снова собрались вместе в общем зале.

— С одним делом покончено. — сказал я. — Теперь надо до конца зачистить территорию.

— А казармы и прочее? — подал голос Сэм.

— Их потом. — я перевел взгляд на него. — Может, даже и сегодня, но потом. Сначала двор, а чтобы из зданий никто не лез, надо будет запереть двери в них. И парадные и задние.

— Задние и так закрыты. так что нам останутся только парадные.

— Еще лучше. — я кивнул. — Тогда идем.

Предварительно выглянув из окон и убедившись, что возле двери не собралась толпа зомби, которая просто завалит нас телами, едва только мы откроем ее, мы вышли во двор. Зомби не просто не собрались возле двери — они вообще разбрелись кто куда, и за счет того, что их осталось всего ничего — десятка три-четыре, получилось так, что они рассеялись по большой территории и почти что «потерялись» на ней. Если до этого расстояние между гнилушками измерялось парой метров, то сейчас шло на десятки.

— Так, план меняется. — сказал я, глядя на эту картину. — Уже нет смысла идти плотной толпой, так что разделяемся и идем цепью, держа дистанцию. Остальное все то же самое — режем