Шрифт:
Закладка:
— Стелла Марис, Стелла Марис, — позвал и Ларре.
— Прости нас, дураков, что по глупости своей в беду попали, — сказал Георг. А вот Ларре промолчал — неловко ему было в своем упрямстве каяться.
Не взвился во мраке синий плащ Стеллы Марис, Не зазвучал хрустальный голос. Но несколько погодя раздался стук — вроде бы в стенку.
— Кто тут? — первым спросил Ларре.
— Это я, Нелле, — ответил девичий голос. — Хозяин уже лег спать, все угомонились. Сейчас я вас выпущу.
— Какая Нелле?
— Хозяйская племянница. Ступайте к окошку. Ставень изнутри закрывается. Отодвиньте его, а я вам руку протяну.
Пошли на стук, залезли в огромную кучу репы. Узкое окошко было как раз над кучей — через него эту репу и кидали. Георг пробился к стенке и, подняв руки, нашарил ставень. Он был высоковато и запирался на засов. Поди еще, стоя на цыпочках, пошевели этот засов!
— Темно, как у веницейского мавра в брюхе… — проворчал Ларре. Ему на ногу крепко наделось старое лукошко, и он, стоя на другой ноге, пытался от этой дряни избавиться.
— Скоро вы там? — спросила Нелле. — Не могу я вас тут ждать до рассвета!
— Ларре, ступай сюда, ты повыше, — приказал Георг. — Тебе проще с засовом управиться.
— Не могу, юнкер Брюс, — ответил строптивый Ларре. — Я застрял.
И тут на Георга накатило упрямство — настоящее морское упрямство, неподдельное, не какое-нибудь сухопутное! Он понял, что должен выкарабкаться сам, чего бы это ни стоило. Стена погреба была довольно корявой, с трухлявыми останками кронштейнов для дощатых полок. Георг подергал найденный кронштейн и, призвав на помощь Стеллу Марис, поставил на него ногу. Придерживался он за стенку одними пальцами, и если бы рухнул в кучу репы — сильно насмешил бы Ларре. Но Стелла Марис где-то в небесах сказала:
— Давай, моряк, не теряйся!
Стоя одной ногой на кронштейне, вцепившись левой рукой в оконный край, правой Георг раскачал и дернул засов. Открывавшееся внутрь окно скинуло его вниз, но в погребе стало чуть светлее, и Георг знал, что кронштейн его выдержит.
Минуты не прошло, как он с помощью Нелле выкарабкался наружу.
— Эй, юнкер Брюс, эй! — возмутился Ларре. — А я как же?
— Окно открыто, сам справишься, — ответил Георг.
Но Ларре был тяжелее фунтов на десять, и кронштейн под его ногой надломился.
— Отчего ты не хочешь ему помочь? — спросила Нелле, слушая негромкую, но выразительную ругань Ларре.
— Оттого, что он должен знать свое место, — буркнул Георг. — Я, девушка, не злой, но через два года я стану капитаном «Варау», и если я сейчас с этим вредителем не справлюсь, то он мне всю команду испортит. Скажи лучше, как выбраться на дорогу.
— Огородами. Я проведу тебя, — ответила Нелле. — И укажу путь на Хазельнут, он тут ближе всего. А потом выведу твоего товарища… хотя, какой он тебе товарищ? Теперь, когда ты его в погребе оставил, вам и здороваться-то будет трудновато.
— От него вреда больше, чем пользы, — твердо сказал Георг. — Ненадежный он человек.
И расправил плечи, чтобы девушка видела — перед ней настоящий капитан. Хотя девица из простых, и голова у ее — под серым льняным покрывалом, стянутым в узел на затылке, как у здешних огородниц и скотниц, а не под кружевным чепчиком городской красотки, пусть знает, что такое морской норов.
— Если каждого ненадежного в шею гнать — останешься ты на «Варау» в гордом одиночестве, молодой капитан. Ты вот из них, из вредных этих, толковых и надежных сделай…
— Мне нужно вернуться по Герденской дороге и свернуть к замку, — не желая обсуждать свои капитанские заботы, ответил девушке Георг.
— На что тебе среди ночи проклятый замок?
— Туда увезли стариков из герденской богадельни. И они в опасности. А отчего это он проклятый?
— Оттого, что там колдун поселился. Раньше наши парни с вечера уходили рыбачить на Силаданне, теперь боятся. Говорят, даже рыба из озера ушла, а куда — непонятно. Не ходил бы ты туда, моряк, — с некоторым лукавством посоветовала Нелле.
— Не могу. Там наши старики. Не для того они всю жизнь в вонючем кубрике спали и на штормовом ветру по вантам лазили, чтобы капитаны их в беде оставляли. Стелла Марис такого бы не одобрила.
— Вовремя ты вспомнил Стеллу Марис… Хорошо, я доведу тебя до Силаданне короткой дорогой. Если колдун ждет незваных гостей — то с герденской дороги, а ты придешь по тропе. Вот и все, что я пока могу для тебя сделать.
— Не все. Расскажи про колдуна. Может, пойму, на кой ему наши старики сдались.
— Колдун как колдун… Ты же знаешь, они любят всякие развалины. А от замка только стены остались, крыша давно провалилась. И две башни — туда можно только по галерее попасть, внизу у них даже дверей нет. Там раньше дрова и сено держали, сбрасывали сверху, потом через люки поднимали.
— Колдун, я так понимаю, в башне засел?
— Где же еще…
Девушка шла по тропе так, словно был ясный день и сквозь ветви светило солнышко. Георг, имевший, как большинство моряков, зрение не хуже, чем у морского ястреба, диву давался — он не подозревал, что сухопутные жители земли настолько глазасты.
— Ты служишь в корчме? — спросил он.
— И да, и нет. Иногда зовут помочь. И платят, — как-то неохотно ответила Нелле. — А как вышло, что ты путешествуешь даже без котомки?
— Котомка в повозке старой дуры. А где дура и повозка — понятия не имею.
Георг подозревал, что дядюшка Сарво вернулся бы в корчму, если б не вдова Менгден. И в том, что пропал Ганс, он тоже винил боцманову подружку. Наверняка что-то мальчишке наплела — он за ней и потащился.
— Это кто еще такая?
— Мы впятером шли стариков искать, вещи вез осел, и была с нами баба. Из-за нее весь разлад и вышел, — лаконично объяснил Георг. — Трое пропали вместе с повозкой, двоих в погреб скинули. Ничего себе экспедиция…
Вину вдовы Менгден он, конечно, преувеличил, но иначе не мог — сказывалась школа дядюшки Сарво.
— Так это твои люди, капитан? — спросила Нелле. — Те, что на ночь глядя отправились к замку? Тех тоже
