Рэд вдруг четко осознал, что они с Селеной в своем доморощенном следствии упустили один очень важный момент — кто с Кэрол был в Иранополисе в тот первый вылет? На посадке их с Радеро сразу перехватил Пал Палыч, и они не видели, кто выходил из аэрокара майора Ланц. А ведь у нее наверняка был напарник. Может, даже двое. Рэд внес себе в память заметку сразу по возвращении в лагерь поднять рабочие списки того дня. Мысль, что лейтенант может быть их «подрывником», настолько выбила из себя, что Джарэд окончательно проснулся.

По привычке распахнул глаза, вздрогнул, снова закрыл и продышался. Вроде отпустило. Теоретически лейтенант Вальц вполне подходил на эту роль — он бывший кадровый военный и точно не дурак. Радеро из подозреваемых выпадает, потому что мертв. Тут Рэд удивился сам себе, как он спокойно думает об этом факте, будто человек, еще несколько часов назад с ним разговаривающий, не лежит холодным трупом на пару метров левее. По всей видимости, организм, сосредоточившись на выживании, сам блокирует нежелательные эмоции. Итак, если это Вальц, то Кэрол с ним заодно? Или он просто придумал какой-то повод, чтобы убедить ее спуститься, и сам, зная, что и где искать, быстро сбегал к сейфу? Тут снова накатила волна паники — если Вальц жив и он где-то там, то первой его целью будет зачистить всех выживших. Селена! Капитан со всей ярости вцепился в плиту, но это чертово надгробье едва качнулось, вызывая вспышку дикой боли. Больше страха Рэд ненавидел только проклятое чувство полной беспомощности. Как бы блестяще ни работал мозг парня, насколько бы он ни владел собой, ничего сейчас не могло изменить ситуацию, что он здесь, а Сел там.

* * *

Анарион проснулся, как и обычно, с рассветом. Размялся прямо в зале: за окном шел дождь и не было желания тащиться на полигон. Изнеженность он давно оставил в том прошлом, до покушения, но иногда потакал своим маленьким слабостям навстречу. Потом принял ванну, наспех перекусил и вызвал первого советника. Прежде чем идти к королю, тем более с Мараиком, надо было представлять, что тут папаша успел набедокурить. Джоралф явился, как всегда, свежий, с иголочки, как будто и не ложился. За последние годы во дворце все уже знали график принца и старались ему соответствовать.

Советник переступил порог и, почтительно поздоровавшись, остановился у входа. Анарион жестком пригласил его к столу.

— Мне уже стоит напрягаться?

— Это с какой стороны посмотреть, ваше высочество, — уклончиво ответил Джоралф.

— Давайте с худшей.

— У его величества на второй день после вашего отъезда случилась мигрень. Лекарские снадобья не помогали, и он снова требовал… запрещенную смесь трав.

— А откуда она? — вскинулся принц. — Прошлого же гнома-контрабандиста вроде повесили?

— Мы так и ответили его величеству, но он не хотел ничего слушать… В итоге приказал выпороть камердинера.

— Жив? — бледнея от злости, сквозь зубы процедил Анарион.

— Откачали, мой принц! Но недели две точно проваляется.

— Выплатите ему компенсацию в размере полугодового жалования. И чтобы ни одна живая душа не знала! Что еще?

— Вас ждет большой ворох пришедших государственных писем, его величество не изволил открывать, ссылаясь на здоровье. Три из них с экстренной меткой.

Анарион поморщился, как от зубной боли.

— Несите!

— И еще ваш батюшка возжелал в ближайшие дни совершить паломничество в Дикий скит и провести там ночь в молитвах.

— Я понял, можете быть свободны!

Святыня находилась всего в дневном конном переходе от столицы, но его величество наверняка соизволит отправиться в экипаже, что еще замедлит дорогу. И дело даже не в этом. Весь путь до Дикого скита пролегал по территории, не покрытой лей-линиями. А значит, отец затребует усиленную охрану — отряд принца, и Анариону не удастся отвертеться. Ночные бдения как-то совсем не вписывались в планы наследника, но отказать королю было неприемлемо.

Время приближалось к девяти, и Анарион решил отправиться к Зеленому кабинету пораньше. Хорошо бы перехватить по дороге Мараика и проинструктировать его. Очередной всплеск ярости у короля никому не нужен.

Эванеску уже ожидал в приемной. На нем был парадный синий камзол, купленный в Серебряном Ручье, рубашка с визоплазами (Анарион выдохнул, так как забыл предупредить князя, что эльфу его уровня появляться в обществе без камней — всё равно что голым), синие же брюки и легкие туфли. Пожалуй, для поместного аристократа он смотрелся даже изысканно. Отсутствие оружия, правда, так и резало глаза. Придется всё-таки выполнить обещания и дать князю что-то выбрать в оружейной. Нельзя подрывать его авторитет и лояльность, демонстрируя свое недоверие.

Принц кивком головы приказал охране удалиться, и она тут же переместилась ко входу в приемную, закрыв за собой дверь.

— Рад, что вы можете передвигаться, — без тени улыбки произнес принц.

— Спасибо за мазь, — ответил Мараик, но приветливость была какая-то натянутая.

— На аудиенции помните — отвечайте, только когда вас спросят. Коротко и по сути. Старайтесь долго на его величестве взгляд не задерживать, он терпеть не может, когда пялятся. Не вздумайте ничего отрицать и вообще без крайней необходимости молчите. И еще, не слишком акцентируйтесь на его обещаниях. Король склонен их быстро забывать.

Мараик как-то кхыкнул.

— Король — да, я — нет, — закончил Анарион и пригласил князя к дверям кабинета.

…Довольно просторная комната, выполненная в зеленых тонах, поражала взгляд даже больше, чем всё, что Мараик до этого момента видел во дворце. Пол был прозрачный, и казалось, что под ним бежит настящая бирюзовая река. Эванеску одернул себя тем, что это всего лишь иллюзия, поскольку кабинет находился на втором этаже дворца. Все стены были оплетены лозой незнакомого дерева с нежно-розовыми цветками, возле которых сидели птицы. Мараик даже не сразу сообразил, что и цветы, и птицы не настоящие, а всего лишь тонкая ювелирная работа. Шустер быстро представил стоимость всего этого великолепия в исах, и попасть в правящий круг Валинора ему захотелось еще больше.

Следуя за принцем, он, как и Анарион, остановился буквально в двух шагах от огромного письменного стола, за которым восседал высокий тучный эльф в расписном халате, напоминающем японское кимоно. Было видно, что на голове у него парик, так неестественно смотрелись длинные густые белые волосы вокруг