Тогда на общество вывалилось много такого, о чем раньше говорить было не принято. Хотя в их семье и раньше знали, что советская власть не всегда действовала на благо народа. Впрочем, это во всех семьях знали.

Родители ему своего мнения не навязывали, но Илья тогда всерьез задумался. Впрочем, думал он недолго, выяснилось, что Люба ждет ребенка, и вопрос решился сам собой.

В семье считалось, что порядочный человек в таких случаях обязан жениться.

Еще считалось, что каждый обязан честно трудиться на благо общества и заботиться о близких.

Родители не лицемерили, они действительно так считали.

Жена лежала на диване напротив выключенного телевизора.

– Читаешь? – остановившись в дверях, спросил Илья.

Она не читала, смотрела в потолок, закинув руки за голову.

– Приходила Нина, – не отрывая от потолка взгляда, прошептала Люба.

– Зачем?

– Она видела Фаину.

– Ну и что?

Илья еще не понимал.

Он вошел в комнату, подвинул стул, сел рядом с диваном.

– Нина разговаривала с Фаиной.

– О чем?

– Я не знаю. Фаина ушла, Нина явилась минут через пять. Сказала, что встретила нашу домработницу.

Заболела голова, сильно и сразу.

– Почему тебя это беспокоит? Люба!

Жена молчала. Посмотрела на него и снова уставилась в потолок.

Он взял ее за руку.

– Любочка, пожалуйста, не тяни.

Боль в голове мешала сосредоточиться.

– Что видела Фаина? Она видела пистолет?

– Она стояла у двери, когда я пришла…

– Ну и что? Стояла у двери. Что дальше?

– Мы вместе вошли в квартиру, – жена выдавливала слова медленно. – Я хотела, чтобы она ушла.

– Она видела пистолет?

– Я сказала, чтобы она ушла. Она наверняка это запомнила, – прошептала Люба.

У нее не было алиби, и это ее мучило.

– Она видела пистолет?

Жена молча смотрела в потолок.

– Где был пистолет?

– У меня в сумке.

– Фаина его видела?

Люба медленно покачала головой.

Ничего страшного не произошло.

Ничего страшного не произошло, просто проблему нужно решать. Тянуть дальше нельзя.

– Илюша, я не стреляла! Она была уже мертвая!

– Я верю, Любочка.

Оттого, что они не говорят правду даже сейчас, было смешно и грустно. И вполне объяснимо.

Говорить правду не всегда легко и приятно. Иногда ее говорить страшно.

– Ничего страшного не произошло, – успокоил он.

– Да, – устало согласилась жена.

– Ты ужинала?

– У меня нет аппетита.

– У меня тоже, – Илья поднялся. Аппетит действительно пропал. – Но поужинать все равно надо. Пойдем.

Он переоделся, пошел на кухню. Люба уже сидела за обеденным столом.

– Фаина не успела приготовить обед.

– Ну и ладно, – он достал из морозилки коробки с готовыми вторыми блюдами, сунул одну в микроволновку.

– Илюша…

– Все будет хорошо.

От услуг Фаины нужно отказаться. Подобрать подходящий предлог и отказаться.

Нина умна и наблюдательна, нужно оградить ее от возможных встреч с домработницей.

Илья полез в аптечку, достал таблетку аспирина, запил минералкой.

Нина умна и наблюдательна, и это может стать новой проблемой.

* * *

Виктор, хоть и ругался с программистами, в целом их работой был доволен. Парни проявляли хорошие инициативы, и ругался он с ними только потому, что даже самые хорошие инициативы не мешало бы сначала согласовывать с ним.

Телефон зазвонил, когда парни уже поднимались.

– Я пришла, – доложила Нина и отключилась.

Он потер виски, машинально пошевелил мышку, чтобы загорелся экран, вслед за парнями вышел из кабинета и открыл соседнюю дверь.

Нина сидела за столом и плакала.

Он молча подошел к ее столу и сел на соседний стул.

– У меня плохо с нервами, – она попыталась улыбнуться.

– У тебя плохо с головой, – зло сказал он.

– Он хотел, чтобы я ушла…

– Да знаю я! Я же тебя видел тогда!

– Он хотел, чтобы я ушла, а получается, что я его бросила.

– Получается, что он хотел, чтобы ты ушла, и ты ушла. Он ни разу тебе не позвонил за все время. Все, Нина, кончай!

– Я не успела попросить у него прощения…

– Он тоже не успел попросить у тебя прощения! Нина, перестань, пожалуйста. В том, что Геннадий умер, никто не виноват, а ты меньше всех.

– Я его не любила, Витя.

– Нина, кончай, – снова попросил Виктор. – У тебя была тяжелая полоса, но она прошла. Давай наконец жить нормально.

– Тяжело тебе со мной?

– Тяжело, – усмехнулся он. – Но без тебя еще тяжелее. Кончай рыдать. Хватит!

У нее зазвонил телефон, она полезла в сумку, глубоко вздохнула и спокойно сказала в трубку:

– Здравствуйте, Елена.

Виктор не знал, чего испытывает больше, жалости или злости.

К невропатологу ее сводить, что ли? Или к кому там полагается ходить в таких случаях? К психиатру?

– Да, – говорила Нина. – Да… Нет… Хорошо.

Сам он в психиатров не верил. Не то чтобы считал их совсем шарлатанами, скорее, их пациенты просто не вызывали у него уважения.

Впрочем, среди его знакомых услугами психиатров никто не пользовался.

– Елена хочет, чтобы я привезла ей все, что у Гены было по кладбищенской мафии.

– Пошли по почте, – посоветовал он.

– Она… По-моему, она плачет.

– Ты тоже плачешь!

– Уже нет, – улыбнулась Нина.

– Ну слава богу! Пошли ей все по почте, и пойдем обедать. Черт, столовая уже закрылась!

– Витя, не злись, я хочу съездить.

– Зачем? – с тоской спросил он. – Я тебя не отпущу! Утром ты была нормальная, а съездила – и я теперь не знаю, что с тобой делать.

– Ничего не делать, – она опять улыбнулась. – Я… Я в порядке. Больше не буду трепать тебе нервы.